— Потому что я поклялась молчать. Если бы кто-нибудь пришел к ней на помощь, она приняла бы это за поражение. Микаэла была полна решимости одержать верх над генералом. — Кассандра обожала братьев, но они слишком часто вели себя как напыщенные аристократы. — Она убежала, чтобы обрести свободу, а вы послали солдат прочесывать город! Возможно, она больше всего страшится наказания, которое последует, когда ее вернут домой.
— Это генерал послал солдат, Касси.
— Жирный людоед только притворяется встревоженным. Господи, неужели вы настолько слепы? Дентон распоряжается ее домом, ее деньгами, хочет наложить лапу на ее наследство. Адам, ты не думаешь, что генерал мог послать кого-то, чтобы ее убили? Тогда он получит все.
— Это чушь!
— Неужели? Он не сможет наложить лапу на ее деньги и собственность, если она выйдет из-под его опеки. Сейчас она не имеет права выгнать своего опекуна, но если задумает выйти замуж, он останется без гроша, потому что у нее солидное наследство и дом тоже перейдет к ней.
— Почему же она не вышла замуж, чтобы отделаться от него?
— Жадный боров принял какие-то меры, чтобы этого не произошло. Хотя она никогда не рассказывала какие, но можете не сомневаться, что самые мерзкие.
— Он способен на такое, капитан? — спросил Адам. Тот разглядывал носки сапог.
— Я не уверен, ваша светлость.
— Вы лжете, Дункан!
— Кассандра! — опять вскрикнули братья, но девушка не обратила на них внимания, видя перед собой только одного человека, единственного, кого она до этой минуты считала благородным и сильным.
— Когда только вы откажетесь от своей благопристойности и станете настоящей опорой клана, главой которого вы являетесь!
Дункан побелел от гнева.
— Будьте вы прокляты, леди Уитфилд! — прорычал он.
— Это вы будьте прокляты, лорд Дункан Макбейн. За свою трусость, за то, что поступаете как простодушный болван, а не как воин! — Она проскользнула мимо него к двери, остановилась на пороге и оглянулась через плечо. Ненависть буквально заполняла разделявшее их пространство, и Кассандра с наслаждением дала волю своим чувствам. — Исполняйте свой долг, капитан. А я молюсь ради вашего же блага, чтобы Микаэла нашла безопасное убежище и чтобы ни один из солдат генерала вроде бы случайно не застрелил ее. Она знает, что такое настоящая свобода, и никогда не вернется назад.
Кассандра исчезла за дверью, а Макбейн застыл посередине роскошной комнаты.
— Тебе нужно поесть, сынок. — Бейнз остановился на пороге каюты с подносом в руках.
— Уходи, Лилан.
Ни слова, ни намека. Рейн боялся худшего. Микаэла умерла, и только запах разложения теперь укажет, где она находится. Он наводнил город соглядатаями, не жалел денег, обошел все постоялые дворы и таверны, все ночлежки и сдаваемые квартиры, вламывался в заколоченные дома, слабо надеясь, что она прячется в одном из них.
Микаэла исчезла без следа.
— Есть сообщения?
— Я бы сказал тебе первому, капитан.
— Знаю.
Рейн встал с дивана и зашагал по каюте. Раджин следила за ним со своего места, голова ее неподвижно покоилась на мощных лапах, и она лишь глазами сопровождала каждое движение хозяина.
Лилан опустил поднос на стол и с тревогой изучал капитана. Он никогда не видел его таким измученным и напряженным. Рейн перешел от стола к окну, затем к книжным полкам, к шкафчику, вернулся на место, сделал еще один круг. Горящие лампы разбрызгивали масло при его движении, вода в чаше мерцала, от нее поднимался слабый пар. Лилан налил чай с корицей и окинул взглядом каюту, словно ждал, что ее стены в любую секунду могут обрушиться на них.
— Почему ты этого не сделал? — Бейнз кивнул на поднимавшийся от воды пар, на лампы. — Ты обладаешь силой, Рейн, почему не воспользуешься ею?
— Я могу использовать ее только для себя.
— А девушка? Твоя мать научила тебя помогать другим, контролировать свои эмоции. Что будет, если ты потеряешь контроль?
— Не знаю. Черт возьми, Лилан, я могу убить всех нас.
— Ты способен управлять ее энергией?
— Нет. Это она управляет моей, — усмехнулся Рейн.
— Будь я на твоем месте, что, конечно, невозможно, я спросил бы себя, стоит ли девушка такого риска.
Раджин медленно подошла к хозяину, и тот бессознательным движением запустил пальцы в ее роскошный мех. Его освобожденная энергия может уничтожить корабль и всех, кто находится на борту. Но выбора не оставалось.
— Позаботься, чтобы люди приготовились к возможным последствиям.
Рейн подошел к латунной ванне и, закрыв глаза, провел над ней руками. Потом еще раз. Вода закипела. Черт побери, нужно контролировать себя. Он разделся, добавил в кипяток холодной воды из кувшина и сел в ванну.
Спустя час он встал на колени, положил руки на бедра, медленно откинул голову. Зазвучал тихий напев, в комнате становилось все темнее, по его груди стекал пот. На полу перед ним стояли четыре глиняных кувшина с серебряным ободком, древними рунами и кельтскими письменами с родины матери, тех мест, где обитала сила. В сосудах хранились горсть земли с острова Скай, ветка терновника, используемая в друидских обрядах, капли свежевыпавшего дождя, а в последнем кувшине, пустом на взгляд непосвященного, был ветер вересковых .равнин. Ароматы мирры и имбиря, сандалового дерева и мяты смешивались друг с другом. Рейн молился, призывая к себе силу. Мебель дрожала, грозя сорваться с болтов. Ветер пронесся по каюте, сметая разбросанные со стола бумаги и опрокидывая заранее погашенные свечи. Простыни на кровати вздыбились, словно под лапами разъяренного зверя, и покорно легли на место, когда Рейн взял под контроль бушующие в нем силы.
Стихии ответили ему, могущественные духи приняли его энергию, направив ее по улицам города, сквозь переулки и окна, сквозь людей, которые ощущали только внезапное прикосновение теплого ветра. В глубинах его мозга родились яркие краски и свет, потом он увидел ее смутный и расплывчатый образ. Рейн чуть не потерял контроль, но подавил эмоции, загнал их поглубже и стал всматриваться.
Кувшин с веткой терновника загорелся, вода испарилась, земля рассыпалась, порыв ветра рассеял ее по полу.
Раджин зашипела, шерсть на загривке встала дыбом. Рейн откинул голову и закричал от душераздирающей муки.
Стены запылали.
Глава 19
Трость полоснула ее по спине, заставив отступить еще дальше, в темную дыру подвала.
— Мадемуазель. Больше так не делайте.
— Тогда выпустите меня отсюда, черт побери. — Микаэла зажмурилась от боли, потом взглянула на своего мучителя.
— Леди не пристало так выражаться.
