Микаэла понимала его боль. Колин должен был знать, что атакует «Императрицу», и нет оправданий его низкому поступку.
— Рейн, посмотри на меня.
Тот поднял глаза, и она даже попятилась. Во взгляде похоть, грубая, примитивная, и никаких других чувств, словно он не узнавал ее. А его кривая ухмылка вызывала у нее отвращение.
Рейн снова закрыл глаза и погрузился в воду. Господи, знает ли она своего мужа, с болью думала Микаэла.
По крайней мере он ее предупреждал.
Темпл Мэтьюз нырнул за бочки, и его замутило от запаха гниющей рыбы, которым тянуло со склада. Он с нетерпением ждал, что будет дальше, и, когда услышал какое-то движение, быстро повернулся.
— Это я, Дед.
Пароль, тайная встреча среди груды отбросов казались ему забавными. Потрясение от того, что жена Рейна оказалась тем неуловимым Опекуном, прошло, осталась только зависть к капитану, нашедшему такую потрясающую женщину, да еще с чертовски приятной внешностью. Неудивительно, что Рейн не спускает с нее глаз.
Дед толкнул его локтем.
— Иди налево. Справа трое наших, — прошептал Ник, кивнув в сторону застывшей у склада фигуры. — Он встретится с нашим парнем, когда приедет повозка.
— А если нет?
— Значит, я доверился не тому человеку, и он держит ружья для себя.
Ложная информация заключалась в том, что на судно, которое должно отправиться через две недели, чтобы доставить в колонии свежие войска, погрузят ружья, и мятежники хотят их захватить. Ник получил «товар» еще два дня назад, и хотя кража задержит отправку английского судна, ружья ему нужны для приманки. Двойной агент обязательно попытается выкупить или силой вернуть их, поскольку никто не знает, что они у Николаса. Кроме того, агенту не давали такого поручения. Тот, кто стоял снаружи, готовясь заключить сделку с его человеком, выдает себя. За исключением Темпла, никто не знал, о чем идет речь. Николас пытался разглядеть в подзорную трубу сапоги незнакомца.
— Они? — спросил Мэтьюз.
— Не могу определить.
— Как у тебя со зрением, старик?
— Не хуже, чем с кулаками, дерзкий щенок.
Темпл похлопал по высовывающимся из его кармана очкам, и Николас протянул ему подзорную трубу.
— Ничего там нет.
— Это было бы хорошей уликой, — недовольно заметил Ник.
— А кто ее будет предъявлять и кому? Рейн не позволит ей вернуться к этому гнусному занятию. Ты сам знаешь, каким он может быть твердым.
— Значит, мы должны поймать мерзавца с поличным. Изменник вытащил сигару, осторожно закурил ее, и Николас подивился его самонадеянности. Видимо, он не догадывается, что его подозревают.
Наконец он увидел повозку и направился в темную часть улицы. Кучер спрыгнул на землю, предатель откинул брезент, поддел ломиком крышку ящика. Треск дерева, приглушенный разговор. Ник толкнул локтем Темпла, и они, пригнувшись, двинулись вперед; тройка наблюдателей последовала их примеру. Только бы группу не заметили шпики с Боу-стрит, ведь они не смогут ничего объяснить и окажутся в Ньюгейте. Когда подозреваемый взял ружье, Ник сделал шаг, но Темпл дернул его за рукав.
— Он тебя узнает. — Мэтьюз надвинул шляпу на лоб, как у предателя, закрыл лицо плащом и шагнул вперед.
Незнакомец резко повернулся и выхватил пистолет.
— Нервничаете? Я капитан. — Темпл махнул в сторону корабля, надеясь, что в темноте невозможно узнать «Часового».
Человек кивнул.
— Сорок фунтов за каждый ящик, — тихо сказал он.
— Идет. — Темпл взял у него ружье, положил в ящик, поставил крышку на место, прикрыл брезентом остальные ящики. — У нас нет времени, отплываем сегодня.
— Нет. — Человек хмуро взглянул на корабль. — Через неделю.
— Об этом знал только один человек.
Предатель замер, его холодный взгляд остановился на вышедшем из темноты Николасе.
— Дед, — сказал он.
— Бог тебя проклянет, — ответил потрясенный Ник и протянул руку, чтобы открыть ему лицо. Незнакомец выстрелил, но Темпл успел оттолкнуть напарника, схлопотав пулю в бок. Кучер хватил предателя ломиком по голове, и тот рухнул на землю.
Из соседних таверн и домов высыпали люди, на шум бежали матросы. Темпл, держась за бок, нагнулся, чтобы взглянуть на сапоги предателя.
— Ну и хладнокровие! — Он взглянул на Ника. — Те же самые.
Николас сорвал с незнакомца шляпу и шарф, закрывающий лицо.
— Этот человек пытался убить ее? — спросил Темпл.
— Да, — печально ответил Ник.
— Вряд ли он на такое способен. — Мэтьюз вглядывался в лицо убийцы.
Лицо Кристиана Чендлера, графа Стенхоупа.
Рейн уже три дня не разговаривал с ней, проводя все время на палубе и наблюдая за ремонтом. Микаэла не могла понять, что происходит в голове мужа. Ели молча, постель ее оставалась пуста. Да ему и незачем приходить, он все равно не человек, а призрак. Она пыталась убедить себя, что он делает это ради нее, хотя устала от его леденящих взглядов, от манеры рычать на всех.
Микаэла одернула юбку бархатного платья. Кабаи отлично справился. Обгоревшие рукава отрезаны по локоть, за отсутствием кринолина лишняя длина убрана, новый подол обшит золотой тесьмой. По крайней мере у нее теперь будет приличный вид. Не помня себя от беспокойства, Микаэла подошла к книжным полкам, чтобы отыскать книгу, не читанную раньше, но безвольно опустила руку. Она жестом подозвала Раджин, и та, низко пригнувшись, словно боялась, что ее станут ругать, пошла к ней.
— Милая, — прошептала Микаэла и опустилась на колени, чтобы приласкать свою любимицу. — Мы немного переживали, да?
Когда пантера шлепнулась у ее ног, она прижалась к ней щекой, и обе вздохнули.
Дверь распахнулась. Вошедший Кабаи с ласковой улыбкой протянул хозяйке поднос.
— Я не голодна.
— Моей госпоже нужно поесть.
— А твоей госпоже так не кажется. — Мысль о еде была ей столь же неприятна, как и перспектива есть в одиночестве.
— Госпожа.
— Рейн присоединится ко мне? Араб покачал головой.
— Сейчас это все закончится, — прошептала Микаэла пантере. — Тебе лучше поискать укромное местечко.
Она решительно направилась к двери, не обращая внимания на уговоры Кабаи и его предостережения, что такой поступок неразумен. Рейн до сих пор не удосужился объяснить ей, далеко ли они от острова. Даже не пожелал ей доброго утра.
Микаэла вышла на солнце, подняла лицо к небу и вздохнула полной грудью.
Разговоры смолкли. Взглянув на квартердек, она увидела мужа, который сидел закинув ногу на поручни и устремив взгляд за горизонт. Видимо, он ждет Колина. Улыбаясь матросам, которые уступали ей дорогу или помогали перебираться через бухты веревок, Микаэла шла к трапу и думала о том, что если она страдала от молчания Рейна, то команде приходится терпеть его вспышки гнева.
