Аврора отодвинула мужа в сторону без видимого труда и поднялась на палубу.
— Вы, наверное, Аврора.
— Да. А кто вы?
— Я Микаэла, жена Рейна.
— О, как я рада, — сказала Аврора, беря ее за руки и крикнула мужу: — Я была права!
Рэнсом нахмурился, смерив Рейна недовольным взглядом.
— Передай своему сыну, чтобы он убрал задницу с корабля и поздоровался как полагается.
Аврора засмеялась, посмотрела на Рейна, затем на Микаэлу.
— Сейчас он не в настроении, да?
Микаэла почувствовала себя униженной — ведь это была ее первая встреча с семьей мужа.
— Дахрейн Вазин Монтгомери! — властно позвала Аврора. Тот повернулся и направился к трапу.
— Дахрейн? — переспросила Микаэла.
— О, значит, он и в этом тебя обманывал?
Глава 31
Между ними повисло неловкое молчание. Рейн вспомнил, как она растила его, учила, потом вспомнил свои последние слова, жестокие, грубые, обидные, и подумал, что еще до того, как визит будет завершен, он снова причинит ей боль.
— Прости, мама. — Рейн поднес к губам ее руку. Микаэла наблюдала за ними, чувствуя их неразрывную связь.
— Я простила тебя в тот день, когда ты покинул нас, сын мой. — Аврора потрепала его по щеке.
Он впервые за несколько дней улыбнулся, ласково обнял ее, приподнял над палубой, вглядываясь в ее прекрасное лицо, и что-то внутри у него оборвалось. Аврора дотронулась до его плеча.
— Хорошо зажило, — сказала она, и Рейн услышал вздох жены.
— Сама видишь.
— Я видела твою жену.
В ее тоне сквозил упрек, и Рейн поверх головы матери взглянул на Микаэлу. Она выглядела такой одинокой. Как последний мерзавец, он ставил ее в неловкое положение, кричал на нее, и из-за него она чувствовала себя чужой. Рейн подошел к жене, обнял за талию, поцеловал в макушку. Когда Микаэла отпрянула, он хотя и сохранил бесстрастное выражение, понял, какой ущерб их отношениям нанес его гнев.
Аврора посмотрела на сына, явно обвиняя во всем его.
— Идемте. Рэнсом сейчас потеряет терпение.
Они втроем спустились по трапу, и Рейн остановился перед отцом. Тот пополнел, в волосах прибавилось седины, но в целом он остался все тем же.
— Мы скучали по тебе, — сказал Рэнсом, обнимая сына. — Если ты опять заставишь мать терзаться ожиданием, глядя в море, я спущу шкуру с твоей наглой задницы.
— Да, сэр. Это моя жена, Микаэла Дентон.
— Монтгомери. — Она сделала реверанс. — Очень рада с вами познакомиться, милорд.
Рэнсом поднес ее руку к губам.
— Не смотри на меня так испуганно, девочка. Я не кусаюсь.
— Кусаешься, милый, и довольно часто, — возразила Аврора. — Причем выбираешь самые подходящие места.
— Бесстыдница.
— Так оно и есть. Идем, Микаэла. Ты, наверное, устала и проголодалась.
— Не устала, но проголодалась. Во время плавания я только и делала, что отдыхала в каюте.
Аврора бросила уничтожающий взгляд на Рейна.
— Вижу, он не слишком хороший муж.
Женщины пошли рядом, тихо беседуя, Раджин следовала по пятам за Микаэлой, шествие замыкали мужчины.
— Она хорошенькая, — сказал Рэнсом. — Дочь генерала Ричарда Дентона?
— Да.
— Что между вами произошло?
— Ничего.
— Не лги мне, Дахрейн, я же не слепой. Ты должен убрать все это дерьмо, и побыстрее.
— Ты обвиняешь меня? — ощетинился Рейн.
— Нет, поскольку не знаю, что мешает тебе быть хотя бы вежливым с молодой женой. Но я хорошо знаю тебя, сын. Твой дурной характер развивался вместе с тобой, и, полагаю, не нужно тебе напоминать, что последние свои слова ты произнес, чтобы причинить боль матери.
Рейн напрягся, устыдившись воспоминаний о том, как он кричал Авроре, чтобы она перестала им командовать, что он уже был женат на Саари, что ему хорошо одному, что он намерен и дальше оставаться холостяком, независимо от того, что видит ее внутренний взор, и чтобы она не вмешивалась в его жизнь. Рэн тогда чуть не вышиб из него дух.
— Я сделал то, что она хотела. Я женился.
— Она хотела видеть тебя счастливым, — устало ответил Рэнсом. — Такие чувства встречаются редко, игнорировать их — значит губить свою душу. Живя под одной крышей с матерью, ты мог бы кое-чему научиться.
Внезапно они услышали радостные крики, это к ним бежали дети, которые накинулись на Рейна, подпрыгивая, чтобы поцеловать его в щеку. Улыбаясь, он посадил десятилетнего мальчика на плечи, девочку поменьше взял на руки, а темноволосый мальчик уцепился за его ногу.
— Эти обезьянки мои братья и сестры.
Рейн представил детей Микаэле, погладив каждого из них. Она не успела ответить, потому что взгляд мужа остановился на чем-то за ее спиной. Она повернулась и увидела девушку лет семнадцати. Потрясающе красивую, точную копию Авроры, с рыжими прядями в иссиня-черных волосах, зачесанных на одну сторону.
Уперев руки в стройные бедра, она показала Рейну язык. Дети посыпались с него в разные стороны, он бросился к девушке, но та кинулась прочь. Рейн мгновенно настиг ее, перебросил через плечо и, сделав несколько шагов, поставил на ноги.
— Микаэла, это малышка Вива, моя сестра.
— Если я похожа на ребенка, значит, ты постарел и тебе нужны очки.
— Болтливая девчонка.
— Приставала. — Она ткнулась губами ему в щеку. — Добро пожаловать домой, брат. — Девушка посмотрела на Микаэлу и представилась: — Женевьева.
— Рада познакомиться.
— Как ты выросла, — шутливо произнес Рейн и взъерошил ей волосы.
Женевьева взвизгнула, переводя взгляд с брата на его жену.
— Кажется, братик, это ты ведешь себя как ребенок. — И она повела детей вслед за родителями.
— Очаровательная. — Микаэла проводила взглядом симпатичных детей и едко заметила: — Большая любящая семья. Вот так сюрприз. — Она опустила глаза, потом взглянула на мужа: — Что с нами происходит, Рейн?
— Ничего. Мы не изменились.
— Я нет, а вот ты демонстрируешь, какой бессердечной скотинойможешь быть, причем не только по отношению ко мне.
Рейн смотрел ей вслед, с болью замечая ее поникшие плечи и виня во всем себя. Встреча с Колином подействовала на негосильнее, чем он мог предположить, и ему требуется время, чтобы усмирить гнев. Но когда он снова обретет покой, Микаэла, возможно, не захочет больше с ним разговаривать. И все же он не мог прикоснуться к жене, раз обещал ей не делать этого, пока не избавится от гнева. И Рейн надеялся, что она поймет его.
