Затем Клэр взяла небольшую розу и хотела приколоть ее к волосам, как вдруг замерла.
В этот момент вошел Лаклан. Первое, что он увидел, – ее поднятые руки, распахнутые глаза, неподвижный взгляд.
– Что-то не так? – мгновенно среагировал он.
– Нет, вроде нет… Я… я не знаю… – Она положила руку на живот. – Он начал толкаться! Я имею в виду, они начали толкаться! Просто невероятно!
Он подошел к ней и положил руку ей на живот, после чего сказал, что ничего не чувствует.
– Это был очень легкий толчок, но я явственно почувствовала его. О, опять!
– Я уверен, что ты права, но все равно ничего не чувствую.
– Милые вы мои… – заворковала она, гладя живот. – Мама здесь, с вами.
Он засмеялся от счастья и сбросил с себя рубашку.
– Похоже, пришло время поговорить об именах, – сказал он. – У тебя уже есть что-нибудь на примете?
– Единственное, что я знаю, так то, что их не будут звать Труляля и Траляля, кем бы они ни были. Я твердо намерена назвать их… простыми именами. Ну, или хотя бы не очень чудными. Правда, на самом деле я еще не думала об этом.
– Думаю, нам стоит выбрать два мужских и два женских имени, – сказал он, выходя из ванны. – Мы ведь не знаем, кто родится, правильно? Я, например, всегда испытывал слабость к имени Том. К тому же так зовут твоего отца.
Клэр села на диван и смотрела, как он одевается. Ей всегда нравился этот ритуал – и не только потому, что на его тело, подтянутое и мускулистое, приятно было смотреть, но и потому, что все его движения были элегантны и изящны до крайности. Никаких бестолковых поисков одежды, никаких мелких, суетливых движений. Все четко продумано и красиво исполнено. И очень похоже на какой-то необычный, но завораживающий танец. Интересно, что бы было, не найдись в шкафу чистых носков или безупречно выглаженной рубашки?
Отель «Орфей» заботился о постояльцах безупречно. А сможет ли она заботиться о Лаклане так же? Да, когда она вернется домой, у нее будет много работы. Она вздохнула.
– Клэр? Как тебе Том? Это ведь…
– Я знаю. Хорошее имя, и отец уже просил, если родится мальчик, назвать его так. Знаешь, я подумала…
– Да? – присел он рядом с ней.
– А что, если я окажусь не самой лучшей домохозяйкой, а?
– Я думал, ты догадаешься.
– Ну? – нахмурилась она.
– Я совершеннейшее чудовище! Если моя пища не будет соответствовать моему вкусу, а мои рубашки не будут всегда выстираны и выглажены, то я буду бить тебя и отниму все привилегии! – страшным голосом поведал он.
– Нет, серьезно, – рассмеялась она.
– Серьезно? – Он прищурился. – Нет, я не могу быть серьезным. А с чего это ты вдруг?
– Я просто смотрела, как ты одеваешься.
– Клэр! Раздеться – не проблема.
– Да нет!
– Нет? Только не говори мне, что ты умираешь с голоду.
– Вообще-то, да. Но не забывай, что сейчас я ем за троих, если не за четверых.
– Ты сказала «нет», а ты не передумаешь?
Он выглядел обиженным и надутым, но в глазах его сверкал озорной огонек.
– Я вообще не говорила об этом.
– Ну вот, еще лучше. Сначала ты сказала «нет», а теперь еще оказывается, что ты смотришь, как я одеваюсь, а думаешь совершенно о другом. Уж не надоел ли я тебе, Клэр?
– Лаклан, замолчи, а?
В голосе явственно слышалось предупреждение, хотя ее глаза искрились весельем.
– Расслабься, – насмешливо предложил он.
– Так вот, я смотрела, как ты одеваешься, и меня осенило. Ты одеваешься с уверенностью человека, который привык, что все всегда лежит на своих местах и можно в любой момент подойти и взять то, что нужно. Похоже, тебе никогда не приходилось искать чистые носки или рубашки.
– Клэр, ты что, в самом деле серьезно? – удивленно уставился он на нее.
– Да. Не знаю, что на меня нашло, но я подумала, справлюсь ли я с этой задачей или нет.
– Черт возьми, я никогда не думал о таких вещах…
– Я так и знала, – мрачно провозгласила она.
– И это как-то сильно повлияет на нашу личную жизнь?
– Да нет…
– Знаешь, мне нужны более убедительные доказательства, а то я буду думать, что всякий раз, видя меня без одежды, ты занята исключительно состоянием моего гардероба и…
– Ну когда ты перестанешь быть таким идиотом?!
– Значит, нет?
– Ну конечно! Пойдем ужинать.
– Вот это лучше. – Он поцеловал ее в макушку. – Но, боюсь, мне нужны еще доказательства – понимаешь, что я имею в виду?
Клэр улыбнулась и страстно поцеловала его в губы. Почему-то это вдруг отрезвило его, и он серьезно посмотрел на нее.
– Ну что теперь? – улыбнулась она.
– Если мне потребуется нанять целую армию служанок только затем, чтобы наши отношения не изменились, я сделаю это.
– По-моему, одной будет вполне достаточно. И вообще, пойдем есть!
Медовый месяц постепенно подходил к концу. В последний вечер, сидя на веранде, она сказала:
– Мы чудесно провели время. Жалко уезжать.
– Рад слышать это.
– Почему?
– Я думал, ты будешь рваться на работу.
– А что, разве я выгляжу как человек, который рвется на работу?
Он внимательно посмотрел на ее лицо, потом опустил глаза и в задумчивости покрутил обручальное кольцо на ее пальце.
– Нет. Просто я никогда не знаю наверняка, о чем ты думаешь.
Она грустно улыбнулась.
– А по-моему, ты угадываешь мои мысли девять раз из десяти.
– Так ты точно не жаждешь вернуться на работу?
– Нет. Впервые в жизни.
– А что будет, когда мы приедем домой?
Она задумалась. Целый месяц она старалась избегать подобных мыслей, а теперь…
– Знаешь, я не хочу портить нашу последнюю ночь здесь. Но я надеюсь, со мной все будет в порядке.
– Я все понимаю, это был чудесный месяц, и я тоже не хочу портить нашу последнюю ночь. Но не думаю, что ее можно испортить, обсуждая то, как мы проживем остаток нашей жизни. Я считаю, это нужно решить раз и навсегда.
С внезапной остротой осознала она вдруг, насколько правдивы его слова. Вздохнула. И закусила губу. А потом честно призналась:
– С тех пор как мы решили пожениться и переехать в Розмонт, я никак не могу представить себя там.
– Думаешь, я не видел, как ты бродишь по плантациям, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас из кустов на тебя бросится привидение? Думаешь, я не вижу, что в Розмонте ты ведешь себя так, будто оказалась на чужой планете? Это один из…
