— Барбара, я должна срочно вернуться в офис. — Лиз бросила быстрый взгляд на Томаса Челси, беседующего с Соней. — Как думаешь, мы произвели на него впечатление?
— Впечатление? — Барбара увидела, как Томас положил руку на плечо Сони, прощаясь с ней, и испытала нечто похожее на укол ревности.
— Барбара, очнись!
— Что? Ах да. — Она попыталась сосредоточиться и решила, что сейчас не самый подходящий момент рассказывать сестре, как мистер Челси помог им сегодня. Возможно, подходящий момент не наступит никогда. — Не похоже.
— Я тоже так думаю, — задумчиво произнесла Лиз, садясь в машину.
Томас, словно почувствовав, что речь идет о нем, распрощавшись с Соней, тоже направился к своей машине.
— Присматривай за ним, Баб. Я видела, что мистер Челси разговаривал с одним фотографом из журнала, когда ты отвернулась.
— Вас подвезти? — крикнул Томас Барбаре, когда Лиз, резко набрав скорость, уже выруливала на дорогу, ведущую в центр города.
— Спасибо, я поеду с Соней.
— Вы не сможете этого сделать. У Сони здесь еще какие-то дела. Она попросила меня подвезти вас и передать, что будет на аукционе вовремя.
— Я не собираюсь голодать еще и сегодня, — простонала Барбара, взглянув на часы.
— Она также велела мне обязательно накормить вас обедом.
Кажется, Соня чересчур много на себя берет, подумала Барбара. И все же ей льстила мысль, что предметом нежной беседы Томаса с ее помощницей была именно она.
— Спасибо. Но я уже взрослая девочка и умею пользоваться ножом и вилкой. К тому же, думаю, что сейчас ваши служащие в банке нуждаются в вас больше, чем я.
— Банкиры, как и все простые смертные, тоже обедают.
— Мне нужно работать.
— А я должен четко выполнить полученные инструкции: подвезти вас до центра, накормить обедом и извиниться.
— Извиниться? За что?
— Очевидно, я неправильно вел себя вчера. — Томас подождал, пока Барбара подойдет к его машине. — Если вы ничего не забыли, то мы можем ехать. — Он распахнул перед Барбарой дверцу со стороны водителя и протянул ключи. — Может, поведете сами?
— Почему?
— Мое дело — пассивно наблюдать.
Пассивно? Этот мужчина никогда в жизни не был пассивным. То, как быстро он справился с катастрофой в кухне, выявило его человеческую суть.
— Кажется, вы предложили мне это скрепя сердце. — Барбара оглядела новый блестящий автомобиль. — Не беспокойтесь, ваш «шевроле» в полной безопасности. Я не вожу машину.
— У вас нет своей машины?
Томас распахнул дверцу с другой стороны и, оказавшись достаточно близко от молодой женщины, уловил запах духов, которые он подарил ей накануне. Также не остались незамеченными стройные бедра. Когда Барбара садилась, тонкая ткань брюк обтянула их.
Ремень безопасности оказался как раз между грудей, подчеркнув обольстительную форму каждой из них. И Томас тут же вспомнил соблазнительную наготу женского тела под мокрой блузкой.
Она была невероятно женственна. Округлые формы ее тела так призывны, кожа так нежна, что Томас ощутил острое желание.
Он взглянул на молодую женщину. Барбара смотрела на него так, словно, спросив о чем-то, не получила ответа.
— Извините, что вы сказали?
— Что вовсе не обязательно иметь машину.
— Обязательно. — Мистер Челси никак не мог отогнать от себя волнующие видения. — Нет, конечно, необязательно. Но я предполагал, что вы получили машину в подарок от отца к вашему семнадцатилетию. Что-нибудь маленькое и сексуальное. Розовое, как ваша губная помада. — Барбаре действительно очень шла ее губная помада, хотя она и не подправляла ее с самого утра.
— А, понятно. Важные вехи взросления. Секс — в шестнадцать, машина — в семнадцать и крепкие спиртные напитки — в восемнадцать.
— Я не сказал этого… но имел в виду.
Ему не следовало заводить этот разговор. Не следовало приезжать сегодня. Все это уже не имело ничего общего с делами.
— Я всегда по-другому расставляла приоритеты, — пожала плечами Барбара.
— Вы еще просто не доросли до этого.
— Да? — Она обиженно оттопырила губу. — Но два из трех я все же признаю.
— Ну, это совсем не обязательно, как вы говорите. — Томас завел машину, ему не хотелось думать, какие же два приоритета находят признание у этой молодой особы.
— У меня где-то валяются водительские права. И вы правы насчет подарка к семнадцатилетию. Только цвет у машины был красный, а не розовый. Но я прожила в Бостоне всю жизнь. И знаю, что вождение машины в городе — это стресс, без которого я вполне могу обойтись.
— Вы хотите сказать, что вернули подарок? — Томас уже вырулил со стоянки и направлялся к дороге, ведущей в центр города.
— Нет. Это было бы невежливо. Я отдала ее тому, кому она действительно была нужна.
— И ваш отец не возражал? — удивился Томас.
— С чего бы вдруг? Это же была моя машина. — Барбара запустила пальцы в волосы, пытаясь придать им хоть какую-то форму. — Нет, он ничего не сказал. По-моему, он даже этого не заметил.
Для нее это была ничего не значащая болтовня. Она даже особо не задумывалась над тем, что говорит. А Томасу показалось, будто перед ним совершенно случайно приоткрыли завесу над частной жизнью его собеседницы. Он не хотел знать никаких подробностей ее жизни. Абсолютно никаких. Отношения между ними должны носить чисто деловой характер.
— Прекрасно. У вас была полная свобода действий.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против?
Барбара достала пудреницу, помаду и начала приводить себя в порядок, изредка бросая лукавые взгляды из-под длинных ресниц на своего собеседника. Для Томаса уже не было секретом, что к таким чисто женским уловкам она прибегает, желая поддразнить его.
— Ну, что вы, — решил он отплатить ей той же монетой. — Чем меньше женщин на дорогах, тем лучше.
— Не думала, что вы женоненавистник, мистер Челси, — кокетливо надула губы Барбара.
— Я всегда становлюсь таким, когда надеваю джинсы. — Томас считал, что у него стойкий иммунитет против очаровательных «кошечек». Но у этой «кошечки» помимо грации и сексапильности был еще и ум…
— Мне нравятся джинсы, — отозвалась его собеседница, немного подумав.
Томас никогда не обращал внимания на свою одежду. И последняя реплика Барбары настолько смутила его, что он решил не отвечать.
— Куда мы едем? — прервала она затянувшееся молчание.
— Обедать, — просто ответил Томас. — Я заказал столик в «Эспланаде».
— Вы не думаете, что там на нас посмотрят косо?
