— Вставайте, вставайте, что-то случилось с Дориной! — шептала она.
Доамна Соломон нехотя приоткрыла глаза и терла их, стараясь проснуться.
— Не знаю, куда-то делась Дорина, — сообщила Лиза чуть громче, приближая к ней лицо.
Рири ничего не поняла из того, что услышала. Ей хотелось спать, голова была тяжелой, сухая боль теснилась где-то в самой сердцевине мозга. Она стиснула виски руками и попыталась понять, где же она. Возле себя она увидела барышню Замфиреску. И вдруг испугалась, нелепым глупым страхом, что эта девушка слышит все, что говорится, и только притворяется, будто спит.
— Потише, чтобы никто не услышал, — прошептала Рири Лизе.
— Лучше одевайся, а то как бы чего не случилось, — сказала Лиза, ища туфли.
— Но все-таки в чем дело, милая? — удивилась доамна Соломон.
Проснулась и доамна Замфиреску. Поднявшись, она пыталась привести в порядок прическу, убирая лезшие в глаза волосы.
— Что случилось? — спросила она с удивлением.
— Кажется, что-то нехорошее с Дориной, — раздраженно сказала Лиза и вышла из комнаты. — Пойду посмотрю, что там с ней...
Рири одевалась молча, глубоко дыша, чтобы проснуться. Она не сомневалась — ей предстоит вмешаться в необычайные и опасные события. Жизнь Дорины зависела от ее мужества и решительности, и ей становилось жаль бедняжку Дорину, и она чувствовала к ней бесконечную любовь и нежность.
— Идемте же! — позвала Лиза доамну Соломон. — Может, она во дворе?..
Доамна Замфиреску все с тем же изумленным выражением лица сидела на кровати. Испуганным взглядом она искала свою дочь. Увидев ее на другом конце комнаты крепко спящей, она успокоилась.
В комнате стало холодно. Рассвело. Доамна Замфиреску вдруг вспомнила о вчерашнем змее. Но без всякого страха. Потихоньку перекрестилась и приготовилась с любопытством слушать.
В комнату мужчин осмелилась заглянуть только Лиза. С осторожностью приоткрыв дверь, она просунула туда голову. От тяжелого спертого воздуха, смешанного с винным перегаром, прикрыла глаза и позвала Стере, один раз, другой, кто и где спит, она различить не могла. Комната выходила во двор, и в ней было совсем темно.
Сначала ей отозвался только храп с тюфяков. Затем хриплый голос Стамате спросил:
— Кто здесь?
— Разбудите, пожалуйста, Стере, — прошептала Лиза с порога. — У меня к нему небольшая просьба...
Стамате с трудом сообразил, чего от него хотят. С секунду он думал, кто же такой Стере. Имя ничего ему не говорило. О себе он думал, что он где-то совсем в другом месте, среди других людей и даже в другом времени. Нечаянно он разбудил приятеля. Капитан шумно зевнул, не подозревая, что Лиза смотрит на него с порога.
— Разбудите, пожалуйста, Стере, — попросила чуть громче Лиза.
Мануилэ, услышав женский голос, мгновенно вскочил, ему сделалось неловко. Проснулся и домнул Соломон.
— Что-нибудь случилось, сударыня? — спросил капитан.
— Мне кажется, с Дориной что-то нехорошее, — прошептала Лиза, исчезая. — Постарайтесь, пожалуйста, разбудить Стере...
Потом она вспомнила, что не спросила об Андронике. Может, он и сейчас в комнате, если со всеми лег спать... И все-таки ей было неловко открывать еще раз дверь и спрашивать о нем. Тем более что так она могла посеять подозрение...
— Что стряслось? — спрашивал домнул Соломон, выходя полуодетый в среднюю комнату.
— Не знаю, куда-то исчезла Дорина... Домнул Соломон на секунду замер, не в силах понять того, что услышал.
— Пойдем поищем ее, может, ей стало дурно и она сидит во дворе, — прошептала Рири.
Дверь раскрылась, на пороге стоял капитан. Он наспех постарался привести себя в порядок и причесаться, но все-таки был лохмат.
— Но страннее всего то, что и домнула Андроника нет в комнате...
Он многозначительно посмотрел на домнула Соломона. Рири подошла к входной двери. Увидела, что она открыта, и первая вышла на крыльцо. Здесь был совсем другой воздух. И звезды еще не исчезли с неба, но тишина была уже исполнена особого смысла; она казалась затишьем перед схваткой, высшим мигом ожидания; еще секунда — и этот мир исчезнет и настанет совсем иной, новый, какого не могло быть ночью.
— Мы даже не знаем, который теперь час, — озадаченно бормотал домнул Соломон, выходя во двор.
— Двадцать пять минут четвертого, — сообщил Стамате, посмотрев на свои часы со светящимся циферблатом.
Доамна Соломон и Лиза мигом обежали взглядом монастырский двор.
— Здесь ее нет, — уверенно сказала Лиза.
— Может, она пошла в сад? — предположила Рири.
Капитан Мануилэ методично обследовал закоулок за закоулком, не сходя с места. Казалось, он изучает, в каком из укромных уголков могла бы спрятаться Дорина. И ему вдруг почудилось, что они играют все в ту же, затеянную в лесу, игру, и почему-то почувствовал себя униженным. Отвернувшись от двора, он стал глядеть на озеро.
— Ее надо искать там, — сказал он очень серьезно и даже махнул рукой.
Рири вздрогнула. Нет, быть того не может, нет, нет, нет...
— Господи спаси! — вздохнул домнул Соломон.
Лиза не стала ждать, кто еще надумает идти, и первой отправилась к озеру. Рири и Стамате пошли за ней следом.
Выйдя с монастырского двора, Лиза пустилась бежать бегом. Упустишь мгновение — и проиграешь. Дорина опередит тебя и спрячется...
— Я даже не знаю, ложился Андроник спать или нет, — услышала она позади себя голос капитана Мануилэ.
Лиза сбежала с пригорка, и вот она уже на берегу озера. Она тут же заметила, что нет лодки. Подошла, осмотрела колышек, к которому лодка была привязана.
— Безумие! Настоящее безумие! — воскликнула Лиза. — Кататься на лодке!
Ну конечно, эта парочка отправилась ночью гулять. Они гуляли всю ночь; и он шептал ей всякие нежности: «А детство золотое?..» Бледная как смерть Лиза побежала берегом, пытаясь разглядеть лодку.
— Смотрите! — закричала Рири с пригорка.
Все повернулись и стали смотреть туда, куда указывала девушка. Теперь все отчетливо видели лодку и в ней полуодетую Дорину, одну-одинешеньку, которая потихонечку устало гребла.
— Одна! — в изумлении воскликнула Лиза.
Она видела Дорину совершенно явственно, но не хотела верить собственным глазам. Несколько секунд она не хотела даже соглашаться с тем, о чем уже догадалась: Дорина сошла с ума!.. Господи! Возможно ли? Нет, она не решалась додумать все до конца. Лиза вновь взбежала на пригорок, где остальные застыли в изумленном недоумении, неволько следя глазами за легкими черточками, которые оставляли на воде лопасти весел.
