Генка Цыган связался с дурной компанией, покатился по наклонной плоскости, сидел в колонии для малолетних преступников, завел какую-то банду, потом исчез из Тарасова и объявился лет через пять солидным бизнесменом. Вот только от бизнеса его за версту несло криминалом. Но, как у нас говорят, не пойман — не вор. В нашем городе у него была какая-то контора: то ли риелторская, то ли брокерская. Я слышала, что большую часть года Цыган проводит в Москве, а в Тарасове бывает наездами. Кажется, его давненько уже здесь не было, я его видела последний раз на свадьбе Ангелины. Кстати, среди приглашенных гостей имени Цыганова не было, но он каким-то образом оказался у Дворца бракосочетания. Помнится, там что-то произошло: то ли он кого-то обозвал, то ли ударил, что-то кричал, однако охранники быстренько куда-то его дели. Впрочем, тот эпизодик за давностью и незначительностью совершенно выпал из моей памяти.
— Так вот, вчера, совершенно пьяный, Генка пытался поговорить со мной в городе. Он чуть не протаранил нашу машину, устроил дурацкий скандал, грозил, что испортит нам праздник… В общем, нес всякую чушь. Алекс разозлился и вызвал милицию. Не знаю, что там было дальше, я уехала домой. Одним словом, вчерашнего с нас хватило, потому и проверку сегодня устроили для всех гостей. Ну хватит об этом, сегодня я намерена веселиться, и никто не испортит мне настроения, — улыбнулась Геля.
— Извини, что мы опоздали. Все из-за Ленки-копуши… — я кивнула головой на француженку. — Вот, это вам с Алексом по случаю юбилея, — произнесла я и передала подарок, завернутый в яркую подарочную бумагу.
Мне показалось, что при слове «юбилей» Геля как-то странно взглянула на меня, но через секунду на ее лице появилась благодарная улыбка.
— Спасибо большое, мы попозже посмотрим подарки. Пойдемте, я покажу вам дамскую комнату и представлю вас своим новым друзьям.
— А где счастливый муж? — спросила Лена, оглядываясь. — Разрешишь запечатлеть на его светлом челе сестринский поцелуй? — хихикнув, проговорила она.
— Алекс? — Геля на секунду замялась, но тут же ответила: — Они с моим отцом в кабинете, какое-то дело обсуждают. Мужчины совершенно не умеют отдыхать. Алекс совсем в делах закопался, эти рестораны отнимают столько времени, что я скоро забуду, как он выглядит! — пошутила она.
Странно, в прошлом году Алекс не выглядел деловым человеком, погруженным в бизнес. Хотя год прошел, чувства не так свежи, и прочее, прочее. Стоп, Татьяна, дай своим аналитическим способностям небольшую передышку. Можно хоть раз в году просто расслабиться и отдохнуть? Нужно!
Вечеринка шла, как и должно идти мероприятие, оплаченное солидным чеком, собравшее солидных гостей. Вино было отменным, пища — изысканной, общество — высшим. Через пару часов я поймала себя на том, что начинаю скучать. Мой желудок, уже переполненный всевозможными яствами, отказывался принимать внутрь еще что бы то ни было. Чтобы отвлечься, я принялась тихонько наблюдать за гостями, пытаясь по их одежде и манере говорить определить характер. Вот тогда-то я случайно и заметила, что Геля и Алекс как-то странно ведут себя.
Нет, они сидели во главе стола, мило улыбались, поддерживали разговоры с соседями, обращали внимание на собравшихся. Странным было то, что за полчаса моих наблюдений они ни разу не перекинулись словом между собой, за исключением: «Милый, передай, пожалуйста…» Со стороны казалось, что эти двое — самые счастливые люди в мире, вот только глаза у обоих были далеко не веселые. Кажется, Геля хотела переговорить со мной? Может быть, пора уединиться?
Я тихонько встала из-за стола и пошла разыскивать официанта, обслуживающего ту половину стола, где сидела Геля. Мне нужно было, чтобы он шепнул ей о том, что я жду ее в одной из беседок парка, расположенной в укромном месте. Официанты отдыхали там, где и положено, — в небольшом подсобном помещении возле кухни. Я попросила передать мою просьбу и отправилась по аллеям к беседке. Но там меня ждала горничная, сообщившая:
— Ангелина Евгеньевна просила вас пройти в дом.
Я вернулась по тенистым аллеям к дому, который лет двести назад был родовым гнездом какого-то тарасовского дворянина. Отец Гели приобрел особняк несколько лет назад, восстановил былой облик снаружи, модернизировал все внутри, очистил пруды, привел в порядок парк и… подарил усадьбу дочери. Да, умели люди раньше жить, даже в доме чувствовалась порода. Я на пару секунд остановилась, разглядывая дом, готовую декорацию для фильмов Никиты Михалкова, любителя дворянского быта и русской старины.
— Татьяна? Кажется, так? — раздался за моей спиной приятный мужской голос. Я обернулась. За моей спиной стоял Алекс — в дорогом костюме, превосходно сидевшем на его спортивной фигуре.
— У вас превосходная память, — польстила я хозяину, пытаясь понять, что ему нужно.
— Каждый муж должен знать лучшую подругу жены в лицо. Тем более что ваше лицо забыть очень трудно, — нанес ответный «удар» Алекс, улыбнувшись великолепной улыбкой, и взял мою руку для поцелуя.
Забавно, он вел себя так, словно хотел соблазнить меня.
— Спасибо за комплимент. Я лично еще не поздравила вас с годовщиной, так что… примите мои наилучшие пожелания, — играя светскую даму, проговорила я. — Вы счастливы? — поинтересовалась я.
Улыбка сбежала с лица Алексея, он вздохнул и заглянул в мои глаза, словно ища в них ответ.
— Татьяна, как вам кажется, Ангелина счастлива?
Я внимательно посмотрела на него.
— А что, у вас какие-то проблемы? — удивилась я.
Алекс как-то замялся и, помолчав, словно собираясь с силами, спросил:
— Она с вами не говорила… о нас?
Вот черт! Такого оборота дела я не ожидала. Врать, глядя в печальные глаза Алекса, не хотелось, подставлять Гелю — тем более.
— Мы даже не успели с ней толком перекинуться словом. Так, формальная вежливость, — почти правду сказала я.
— Да? — казалось, он был удивлен. — Ну что ж, тогда я не могу…
Любопытно, что тут происходит? Если ему нужно поговорить, пусть говорит. Но мужик явно стесняется проявить слабость, значит, нужно помочь.
— Алекс, вам нужно с кем-нибудь поделиться своими проблемами? Обещаю, что дальше меня разговор не пойдет, даже Геля ничего не узнает. Честное слово скаута, — пошутила я, прижимая ладони к груди.
— Да, я хотел бы поговорить… Боюсь, это покажется вам странным, но…
Господи, надеюсь, он не в любви собирается признаваться? С чего бы так смущаться? У меня отчего-то засосало под ложечкой, а во рту пересохло. Показалось, что то, о чем расскажет сейчас Алекс, надолго испортит мне настроение. А он вдруг начал мямлить:
— Понимаете, мне просто не с кем поговорить об этом… Не знаю, не уверен. Я хочу… Я хочу сказать, что в самом деле не знаю, что можно сделать. Не знаю, как быть… Нет, думаю, что я не должен перекладывать на вас свои проблемы. Давайте не будем об этом.
— Не будем так не будем. Но, может, вы все же скажете, что случилось?
