Я слушала милую беседу двух, мягко говоря, вампиров, и внутри у меня все кипело. Как же докатилось наше общество до такого, что всякая шелупонь, извините за выражение, мнит себя хозяевами жизни?! И это, черт возьми, им действительно удается.
* * *
— Как, Галя, насчет этого дядьки считаешь? Может, нам со временем его тоже в какую-нибудь развалюшку поселить?
— Этого на мякине не проведешь. Это тебе не бабуська с попугаем. Это же Гобсек. Его не просто будет уговорить. Только, может, соответствующее «лечение»…
— Я не люблю повторяться. Во-первых. А во-вторых, пока суд да дело, нащупаем и у него слабую струнку. Придумаем что-нибудь.
Меня, к примеру, суд да дело не устраивали. И длительное выявление слабых струнок «деда» тоже. Мне нужно было, чтобы эти деятели сразу, как говорится, взяли быка за рога и трюк с лечением повторили. Беседы я, разумеется, все записывала. Но разве же пару бесед, которые, я считаю, доказывают их причастность к смерти Ангелины Васильевны, к делу пришьешь? Милиция чихает на такие доказательства.
А вот к старухе им надо закрыть доступ. Размечтались, сволочи, пол-Тарасова решили к рукам прибрать. Это вы Таньку Иванову еще не знаете. Но скоро узнаете. Даю вам честное-пречестное слово.
И я повела свой автомобиль к дому бабы Насти. Пусть себе эти двое смакуют подробности ее охмурения и охмурения моего новоиспеченного дядьки.
* * *
Анастасия Петровна впустила меня сразу — признала. Мы обменялись с ней приветствиями.
Попугай заволновался:
— Кто прришел? Кто прришел?
— Это я, Гошенька. Привет.
— Прривет. Кто прришел?
— Это, Гошенька, из милиции. Из милиции. Что же, девушка, у вас еще какие вопросы ко мне?
Я вздохнула, обдумывая, с чего начать. Но, как известно, начинать надо всегда с начала.
— Анастасия Петровна, я к вам по поводу Ильи.
— А что Илья? Хороший человек.
— Гоша хорроший, хорроший. Иди поцелую, — суетился попугай.
Я продолжила свою речь, не обращая внимания на птицу. Часа полтора мы со старушкой ломали копья. Каждая из нас пыталась доказать свою правоту. Она не поверила мне ни на йоту. И никак не могла взять в толк: как это, написав заявление на участие в конкурсе, лишиться квартиры. Она назвала меня аферисткой и сказала, что завтра у Ильи все и спросит.
Мне светиться перед ним не улыбалось. Я махнула рукой и посоветовала:
— Не хотите — не верьте. Только это заявление, ради бога, не подписывайте.
Я в какой-то степени понимала эту старую женщину. Людям так хочется верить в добро! А уж в возможность заработать и, что еще лучше, по-легкому срубить денежки — и тем более.
Одно было очень плохо. Завтра она скажет Илье, что приходила такая-то и сякая дамочка и советовала с ним не связываться. И все будет испорчено. Все мои планы лопнут, не успев реализоваться, как любят выражаться иногда мои магические косточки.
Я попрощалась со старушкой и ушла.
Думай, Танька, думай. Надо оградить старушку от вампирчиков. И решение этой задачи надо найти немедленно, не отходя от кассы. Вот так-то вот.
* * *
Венчик открыл мне дверь и посторонился, пропуская в квартиру.
— А, наследница пришла. Молишься небось, чтобы дядька твой мухоморный скорее подох. — Он улыбался. — Привет, Танюха. Проходи и будь как дома.
— Привет. Смотрю, тебе роль понравилась.
— Да вроде бы ничего. Привыкаю.
Мы прошли с ним в комнату и сели в кресла.
— Сегодня вот уже Галину отчихвостил. Покапризничал чуток, как положено. Вернее, как режиссер задумал, так все и сыграл. Ты есть будешь? Она мне и супчик организовала, и массажик сделала. А как же? Как в лучших домах Лондона. Будешь супчик? — Аякс поднялся.
Я, улыбаясь, кивнула:
— Давай. Заодно работой своей пинкертоновской хвались.
Аякс подогрел суп и поухаживал за дамой. Он даже похорошел, по-моему, за эти сутки. Одомашнился, так сказать. Как уличный кот, которого притащили в дом. Сначала отмыли, блох вывели и накормили до отвала, а потом позволили поваляться на хозяйской постельке.
Я, улыбаясь, наблюдала за действиями Вениамина.
— Ты чего это, Танюха, так смотришь на меня?
— Смотрю, Венчик, и думаю. Тебе завтра с утра лучше не бриться.
Он не понял, к чему я клоню, и замер, держа половник в руках.
— В смысле?
— В смысле, вид у тебя больно цветущий.
— А-а, — протянул Аякс. — Теперь понял. Ладно. Как скажешь, так и сделаем. Это — не проблема.
Мы пообедали с Венчиком супом, любовно приготовленным Галиной Николаевной, и прослушали записи, которые сделал Аякс.
Поприкалывался он над ней классно. Мне понравилось. Понравилось также, что Галина Николаевна, наплевав на наставления братца не торопиться, все же не утерпела и предложила Венчику неординарное лечение гипнозом.
— Понимаете, Вениамин Георгиевич, это очень эффективный метод. Человек, находясь в состоянии транса, может совершить то, что в нормальном состоянии ему абсолютно неподвластно. Ваша правая рука будет действовать. Вы сами сможете в этом убедиться, просмотрев кассету. Мы с Ильей запишем вас на видеопленку, и вы потом посмотрите.
Вот как они убедили Ангелину Васильевну заняться сомнительными экспериментами. Они показывали ей видеозапись, где она могла видеть результаты воздействия на психику. Потом, сославшись, к примеру, на занятость или на внезапный отъезд, Илья стал практиковать внушение по телефону. А потом, в день трагедии, просто дал установку опустить голову и глубоко вдохнуть. Интересно, что они изобретут для Венчика? Повторяться Илья не любит. Сам сказал. Но фантазия, я думаю, у них богатая.
А кассета, между прочим, может где-то и храниться. Хотя вряд ли. Но всякое может быть.
А Галина Николаевна продолжала убеждать дедулю, что со временем кровообращение улучшится, мышцы восстановятся и Венчик сделает племяннице сюрприз — выздоровеет.
Венчик, поворчав, что никому и ничему не верит, обещал подумать.
Короче, сыграл он свою роль достойно.
— Спасибо, Аякс. Ты — замечательный актер. А вот упоминание о записи на видеокассету меня навело на кое-какие мысли.
— Какие?
— Это потом. Продумать надо. Хотя, в общем-то, кое-что я уже продумала по ходу дела. И мне нужен твой друг Валерка. Честный и бескорыстный джентльмен. Причем срочно. Собирайся, и идем его искать.
— Не-е, Танюх. Вечером его проще найти. Вот после визита моей сиделки и поедем.
Я рассмеялась. Мне очень понравилось словосочетание «моя сиделка». Из уст Венчика это прозвучало просто потрясно. Ну чем не «мухоморный» дядька?
