– О Синдбад, это невыносимо!
Она извивалась всем телом, пытаясь освободиться, но я крепко держал ее. Я медленно лизал ее, дразня мягкую плоть языком. Вкус этого божественного лона сводил меня с ума. Несмотря на все ее старания вырваться из этого плена, я продолжал медленно терзать сладкой пыткой ее плоть. Я почувствовал, как ее ногти вонзаются в мои руки, и услышал протяжный негромкий стон:
– Синдбад, пощади, умоляю.
Я чувствовал, что и сам сдерживаюсь с трудом. Но для прекрасной Уто сказка наслаждения только начиналась. Встав, я помог ей подняться. Она безвольно повисла на мне, словно тряпичная кукла.
– Наклонись вперед, прекраснейшая, обопрись о столик.
Я подошел к ней сзади и вошел в нее.
Я гладил ее шелковистую спину, ласкал несравненные бедра и чувствовал, что она раскрылась еще сильнее. Я вошел в нее еще раз, на этот раз медленно и плавно. Она громко застонала. Я стал двигаться резче, при этом каждый раз погружаясь все глубже.
– О-о-о! – воскликнула она, и ее тело содрогнулась в сладкой судороге.
Мышцы ее сжали мой жезл, жар желания нарастал, и я понял, что более не могу сдерживаться. И взорвался, наслаждаясь каждым мигом сладостного единения. Она застонала и снова начала содрогаться, на этот раз вместе со мной.
Когда я открыл глаза, то увидел Фаруха, который пришел к нам за ширму. Да, мы не сдерживали стоны. И любого здорового мужчину это, конечно, должно было возбудить. Возбудился и мой друг. Сейчас он уже не думал о том, что перед ним джинния или богиня. Он видел лишь прекрасную нагую женщину и хотел обладать ею немедленно.
Он поднял согнувшуюся Уто на руки и возлег с ней. Его поцелуй был долгим, страстным и жадным, и она покорилась его молчаливому приказу. Его руки ласкали ее, исследуя все изгибы и ложбинки, а она только вздыхала и стонала от наслаждения.
Покрыв соски нежными поцелуями и лаская их языком, он начал возбуждать в ней угаснувший было огонь. Она охнула, когда его рука опустилась ниже и нашла чувствительную точку в складках ее лона. Уто вскрикнула, изгибаясь к нему навстречу. Ее тело жаждало большего, а он играл с ней, опуская голову и сладостно пытая влажные складки. Фарух, должно быть, ощутил, что она уже на вершине блаженства, – он поднялся и впился жадным поцелуем в губы. Она страстно ответила, обвив руками его голову.
Застонав от наслаждения, он начал гладить ее живот. Затем его руки начали путешествие вниз. И наконец он коснулся жаркого центра между ног, чувствуя влагу.
– Ты готова, великолепная?
– Давно, – прошептала Уто. – Войди в меня. Я не хочу больше ждать.
Он гортанно засмеялся.
– Хочешь быть сверху?
– О да!
Подхватив, он посадил ее на себя.
– Ну так возьми же меня, колдунья. Возьми меня. Я твой целиком и полностью, и ты можешь делать со мной все, что тебе угодно.
Но вместо того чтобы сразу соединиться с ним, она опустилась ниже и, обвив рукой основание, принялась возбуждать его жезл страсти. Фарух застонал – глубокий звук – и начал двигаться в такт ее руке. Она вновь и вновь проводила по вздыбившемуся достоинству, любуясь той грубой необоримой мощью, которую сжимала в кулаке.
Дева продолжала свою сладостную пытку, пока Фарух не взревел и не посадил ее на себя сверху. Затем резко перекатился, забросив ее ноги себе на плечи, и глубоко вошел в нее. Его глаза потемнели от неизъяснимого желания. Застонав от наслаждения, мой друг начал танец любви. Он входил в нее и выходил снова и снова, двигаясь все глубже, быстрее, сильнее, лаская ее тело каждым мощным движением. Его жаркое прерывистое дыхание гремело в покоях, словно сладкая музыка. Задрожав от наслаждения, Уто вскрикнула и тут же была вознаграждена криком Фаруха, что присоединился к ней в погоне за наслаждением.
Сколько мы спали под черным покрывалом сновидений, я не знаю. Но, проснувшись, я увидел вокруг себя не роскошь любовных покоев, что согревали и баловали нас, а каменный зал с коврами. Дева Уто, великая волшебница и великолепная возлюбленная, восседала на своем троне. И лишь припухшие губы напоминали о силе и сладости нашей платы за древнюю библиотеку. И еще голос – довольный голос женщины, а не холодная ярость неведомого чудовища…
– Вы смогли заплатить за сокровища знаний. Вы доказали свою честность. Наградой за это будут те книги, которые некогда сам великий ученый и маг Эратосфен спрятал в моих владениях. Смотрите!
У дальней стены появились деревянные сундуки, окованные полосами меди. И число их было столь велико, что сразу и не сочтешь.
– Но как же мы унесем эти несметные сокровища? – В моем голосе прозвучал непритворный ужас.
– Я помогу вам. Подземные слуги сильны и проворны. Они доставят эту безделицу к выходу из моих владений. Но помните: моим подданным нельзя попадать ни под лучи Солнца, ни на свет Луны. Ибо тогда они застынут каменными изваяниями. А дальше… Вам придется самим придумывать, как доставить вашему правителю то, что он посчитает знаниями древних.
– Благодарим тебя, прекраснейшая. – Я не мог больше вымолвить ни слова, хотя самые нежные слова рвались из моей души. Но ее глаза приказали молчать, и я молчал.
– Ступайте. Я приду проводить вас. Но если вы меня не узнаете, то не сможете выйти. А если узнаете, перед вами откроется самая легкая и короткая дорога.
Перед глазами потемнело. И вот уже мы стоим в каком-то коридоре, в руках у нас чадящие факелы, а где-то впереди бухают шаги чудовищных слуг Каменной девы, несущих наверх сундуки с книгами.
– Какое еще испытание припасла для нас эта женщина? Неужели у тебя остались силы еще хоть для одного поцелуя?
– Нет, Фарух, боюсь, что это испытание будет пострашнее. Да и удовольствия доставит меньше.
Мы поднимались по гигантским ступеням… Все ближе и ближе был подлунный мир. Стали слышны запахи ночи – прохладный ветерок дохнул из-за поворота.
И тут появилась она. Нет, не Каменная дева, а страшная богиня Уто – гигантская кобра. Ее раскрытый клобук был огромным, а тело бесконечными волнами пряталось в боковом коридоре. Я взглянул пристальнее и вспомнил слова: «Я приду вас проводить…» А потом взглянул прямо в глаза чудовищной змеи. То были глаза женщины – необыкновенно страстной и бесконечно желанной. О такой грезит любой мужчина, но она является в жизни лишь единицам.
Я рассмеялся и воскликнул:
– Прощай, прекрасная и великая Уто! Да будет твоя жизнь бесконечной, как бесконечны знания, которые та хранишь!
И змея исчезла… Исчезло все, лишь у поворота коридора грудой стояли сундуки и высилась статуя: юная дева вглядывалась в неведомые дали.
– Что ж, пора звать Ас-Сархата, джинна, и, да хранит нас Аллах великий, как можно быстрее убираться отсюда. Уж слишком страшны древние тайны Кемет!
