На этот раз встреча их ртов была неистовой, они все глубже и сильнее проникали друг в друга; теперь их поцелуй больше напоминал сражение, а не танец; каждый из них стремился больше взять, чем отдать. Их встреча была полна желания и силы, и вскоре Амани уступила и открылась. Откинувшись назад, она дала ему насладиться сполна, позволив получить то, чего он желал.
Внезапно Омар оторвался от нее. Дыхание, которое вырывалось из него толчками, стало хриплым.
– Я хочу тебя, прекраснейшая, – выпалил он. – Я слишком сильно хочу тебя.
Она приподняла его за подбородок, чтобы они смотрели в глаза друг другу, и с ласковой нежностью произнесла:
– Мужчина, которого я люблю, ничего не может желать слишком сильно. Ты долго, очень долго был один, мой царь. Позволь мне любить тебя.
Он вздрогнул всем телом и, сделав над собой усилие, сказал:
– Я причиню тебе боль. Я не смогу насладиться тобой.
Амани покачала головой.
– Позволь мне отдать тебе всю себя.
Она снова поцеловала его. На этот раз ее поцелуй был более властным и требовательным. Она впилась в губы Омара, и он почувствовал силу ее желания и неудовлетворенность. Ее тоску по нему.
Он покачал головой и, невольно отстранившись, потрясенно произнес:
– Я не понимаю…
Амани придвинулась к нему вплотную. Царь Омар стоял с поникшей головой и сжимал кулаки так сильно, что пальцы побелели. Его поражение было очевидно. Дочь визиря смотрела на него, и ее сердце наполнялось предчувствием невероятной победы и… жалостью.
– Любовь нельзя понять, мой царь, – тем временем произнесла она. – Ею можно делиться. Ты чувствуешь?
Царь посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его руки дрожали.
– Я чувствую тебя. Только тебя, несравненная, – прошептал он.
Слезы вновь наполнили ее глаза, и девушка, моргнув, ответила:
– Это хороший знак. – Крепко прижавшись к нему, она, казалось, больше не собиралась отпускать его. – Отдайся мне, царь, как раньше я всегда отдавалась тебе. И ты поймешь, что значит любить по-настоящему.
Амани сняла с него вышитый узорный халат, и он наконец расслабился, полностью подчиняясь ее воле. Она же наслаждалась, любуясь его широкой грудью и ласково поглаживая ее.
– Я хочу всю свою жизнь провести с тобой, великий Омар, звезда моей души, – сказала Амани. Сейчас она не боялась слов «всю жизнь», видя, что миг ее торжества вот-вот наступит. – Я буду помогать тебе во всем – пусть это будет нелегко.
Когда она целовала его грудь, жесткие волоски легко покалывали и щекотали ей щеку, и она улыбалась, радуясь этому ощущению. Затем она провела руками по его широким плечам, лаская мышцы, которые сжимались от прикосновений ее нежных пальцев, и, наконец, поцеловала его плоский сосок.
– Я хочу носить твоих детей, царь. Я бы растила их, воспитывала, учила и радовалась, глядя, как ты играешь с ними.
Амани исследовала языком грудь царя, покусывая там, где ей хотелось, и наслаждалась тем, что он отвечает на каждое ее прикосновение. А ее руки уже добрались до его шелковых шаровар. После нескольких неловких попыток она наконец смогла их снять.
– Я хочу будить тебя каждое утро и засыпать рядом каждую ночь, – говорила она. Ее язык дразнил завитки волос у его живота. – А днем я бы ждала того мига, когда придет вечер и мы сможем насладиться тем, что встречаем его вместе.
Ее слова действовали на него так, как никогда не действовали ласки самой искусной одалиски. Он просто горел желанием. Она замолчала и заглянула ему в лицо. Он приподнялся и, блестя глазами, полными восторга и желания, страстно произнес:
– Я хочу обнять тебя. Я хочу прикоснуться к твоему телу.
Амани кивнула и сделала шаг назад. Она медленно расстегивала крючки вышитого жилета. Наконец ее грудь освободилась, прикрытая теперь лишь тонким муслином. Царь с вожделением смотрел на то, как она снимает с себя одежды.
– Моя грудь вскармливала бы твоих детей, – прошептала Амани, и ее поразило, какая страсть загорелась в его глазах.
Наконец ее одеяние упало на пол и она предстала перед ним обнаженной. Когда она вошла в его объятия, он услышал:
– Я бы была рядом с тобой каждый день жизни, отпущенной нам, помогая и любя. Я бы никогда не покинула любимого.
Амани нагнулась к нему, и их губы снова встретились. Нежно целуя его, она еще раз прошептала:
– Ты навсегда забыл бы, что такое одиночество, потому что я была бы рядом.
Она почувствовала, как от ее последних слов его тело вздрогнуло, словно плотина, готовая вот-вот прорваться. Девушка видела, что ему нужно дать выход чувствам, дать боли вырваться наружу, и потому она повторила:
– Я была бы с тобой. Всегда.
Омар больше не мог сдерживаться. Он прижал ее к себе и погрузил лицо в ее груди. Он сосал их, гладил, сжимал, но этого было недостаточно. Через секунду он поднялся, меняя положение, и, все еще сжимая ее в своих объятиях, продолжал целовать и гладить везде, где только мог. Амани с удовольствием подчинялась этому исступленному порыву. Она открылась, выгибаясь всем телом, и он стал захватывать ртом ее груди, а потом положил ее на спину и принялся целовать живот, медленно опускаясь все ниже.
Его руки, губы и язык проникали повсюду и неистово ласкали ее. Это было чудесно. Когда пальцы царя скользнули в нее, она изогнулась ему навстречу.
– Амани! – крикнул он, и она улыбнулась, зная, чего он жаждет, зная, что было нужно им обоим.
Она лежала на краю ложа, он стоял между ее ног, лаская и целуя ее. Но это было не то, чего она хотела. Поэтому она нагнулась вперед, обхватила руками и принялась ласкать его так же, как это делал он.
– О царь, – умоляюще пролепетала она.
– Я могу сделать тебе больно, – почти простонал он.
Она словно не слышала этих слов и обвила Омара ногами, привлекая его к себе, а затем сжала их. В этот миг они наконец соединились.
Амани закричала, но не от боли, а от невероятного, удивительного ощущения свободы, которое он, быть может, сам того не желая, подарил ей. Было так чудесно чувствовать его внутри себя, ощущать, как он заполняет ее, как он сливается с ней и они становятся единым целым. Но еще чувствовала Амани и то, что каждое движение порабощает царя, все сильнее затягивает ошейник раба. Теперь он будет принадлежать ей всегда. Она в силах воцариться не только на царском ложе! Она станет царицей!
Застонав, Омар схватил ее за бедра и, слегка приподняв, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее стал погружаться в нее и выныривать обратно.
Она тоже начала двигаться, выгибаясь и еще сильнее открываясь ему, чтобы насладиться каждым его толчком, каждым его вздохом, каждым его прикосновением. Девушка чувствовала, как растет напряжение. Царь все чаще и плотнее входил в нее. На этот раз страстный порыв охватил их обоих.
