– Я думал об этом, добрая царица! Сердце мое разрывается от жалости и боли при этой мысли. Но я понимаю, что могу принести пользу своими знаниями. И это примиряет меня с горечью разлуки.
Валид говорил, опустив глаза. Он пытался скрыть то, что сейчас, перед лицом царицы, такой доброй и такой чуткой, все-таки хитрит и скрывает истину. Ибо, как бы далеко он не удалялся от деда, беседовать с ним он мог всегда. Ведь ему передался тот великолепный дар, которым обладал его мудрый дед, – дар передачи мыслей на расстояние. Назир учил его этому уже много лет, и наконец Валид почувствовал, что это умение превратилось для него из тяжкого труда в удовольствие. Да и сам Назир, пусть и не обладал такой силой, но мог и услышать внука, и ответить ему.
Опущенные глаза лучше всяких слов убедили царицу. Да и речь юноши была лишена всего напускного.
– Да будет так! Готовься к странствию, юноша!
– Благодарю тебя, несравненная госпожа! Да будет свет твоей мудрости прекрасным и долгим, как само сияние великих светил!
«Достойная речь! Великолепный разум, красивое лицо… О, этому юноше суждена блестящая судьба! – Царица даже на миг пожалела, что у нее нет дочери, – ибо такому жениху она бы ее отдала с большим удовольствием. – Ну что ж, пусть едет! Он будет Мансуру хорошим помощником!»
Ни на миг не усомнилась в своем решении царица. Ей даже не пришло в голову, что не так давно она сама учила сына, как умертвить сводного брата… Не подумала она и о том, какое горе обрушится на юношу в тот миг, когда он увидит убитым старшего брата. Не подумала она и о том, что царевич будет вынужден убрать не только соперника Саида, но и свидетеля Валида. Пусть это и будет убийство чужими руками.
Воистину, величайшее бедствие пришло в страну Ал-Лат. Не тучи саранчи, не наводнения, не мор… О нет, куда более страшное! Бесконечная жажда власти, что куда страшнее всех иных бед.
Низко поклонившись, дед и внук покинули утреннюю приемную царицы. Не сказав друг другу ни слова, они шли по коридорам дворца, так же молча вошли в «приют мудрости». И только тут Валид дал себе волю. Он расхохотался в голос и повернулся к деду.
– О Аллах милосердный, как же я все это выдержал! Я же слышал каждое твое слово, что ты так и не произнес вслух! Но, добрый мой дед, почему ты не любишь царицу Амани?
– Трудно ответить, мальчик, – сказал Назир. Его поразил такой прямой вопрос внука, но звездочет уже много лет назад взял себе за правило говорить внуку только правду. – Мы никогда с тобой не обсуждали это, малыш. И никогда я тебе не говорил, что не люблю царицу. Скорее, некоторые ее умения я оцениваю более чем высоко. Но умения эти, быть может, и очень нужные в стенах дворца, вне этих стен кажутся воистину бесчеловечными. Когда-нибудь мы с тобой побеседуем еще об этом. Но не сейчас. Мне больно даже думать о том, что я отпускаю тебя. Что мы расстаемся!
– Но, мудрейший из мудрых! Мы же не расстаемся! Я и со дна бездны смогу докричаться до тебя! И знаю, что ты меня услышишь.
– Да, малыш, это правда. Но мне не хочется, чтобы ты оказался на этом самом дне бездны.
– А я буду с тобой советоваться все время нашего пути. И слова твои станут моей путеводной звездой!..
Назир лишь улыбался, слушая внука. «Ну что ж, быть может, пришло и его время познавать мир… И потом, надо ведь когда-то оторваться от книжной премудрости и применить знания, которых уже полон разум!»
– О да, мой добрый дед! Ты прав! Теперь мой черед познавать мир.
– Да будет так, сынок! Но у меня к тебе небольшая просьба. Выполнить ее несложно, но расскажу я о ней чуть позже.
И Валид заторопился в покои царевича. Там ему предстоял еще один экзамен, пострашнее того, что он сегодня уже выдержал у царицы. Следовало доказать старшим братьям, что он будет им надежным спутником. Достойным имени царского сына страны Ал-Лат.
Макама семнадцатая
Что же задумал звездочет? О чем он хотел просить внука? И почему сразу не высказал ему своей просьбы?
О нет, мудрый звездочет не имел никаких тайн ни от Валида, ни от царя. Но прежде чем высказать свою просьбу, он должен был еще раз посоветоваться со своим далеким другом.
«Увы, силы у меня не те… Не просто мне докричаться до Георгия. И потому опять придется побеспокоить хрустальный шар…»
Вновь заклубился черный туман в магическом шаре, но лицо Георгия так и не появилось в нем. Но уже через несколько мгновений он услышал слова мудреца:
«Я слышу тебя, друг мой».
«О Георгий, спешу сообщить тебе, что караван, который должен доставить к тебе царских сыновей, отправляется на рассвете через два дня. Вместе со старшими решил странствовать и мой младший внук».
«Валид? Его разум чист и силен, его силы и одаренность я ощущаю очень часто. Боюсь, что тебя иногда сила его мысли должна просто оглушать!»
«Да, мудрый мой друг, это так. Валид испросил разрешения у царицы Амани. Она его дала. И теперь он пытается убедить старших братьев, что без него им не обойтись. Но я опять падаю к твоим ногам с нижайшей просьбой».
«Думаю, я могу предсказать ее. Ты хочешь, чтобы я учил и твоего младшего внука?»
«Скорее, Георгий, чтобы ты учил, – Назир сделал особое ударение именно на последнем слове, – только его. Но учил по-настоящему. Чтобы ты открыл ему ровно столько, сколько, как тебе покажется, мальчик способен поглотить. Без капли гордости говорю тебе, в Валиде скрываются неведомые силы… Ему суждено великое знание. Ты насладишься общением с ним так же, как наслаждался я до этого дня. А старшие… Увы, они ленивы и нелюбопытны… Царевич Мансур, к тому же, еще и надменен. Им будет достаточно ничтожных крох знаний… Боюсь, что и этого станет для них много…»
«Я понял тебя, мой друг. Пожалуй, я не скажу сразу „нет“. Ибо океан знаний, который плещется у моих ног, уже и в самом деле ищет достойного ученика. Не скажу и „да“ – ибо без испытаний не смогу окунуть юного Валида в бездну премудрости. Пусть будет так… – на мгновение Георгий замолчал, – я согласен испытать твоего внука. И если он окажется достойным, я возьму его в ученики».
И далекий друг Назира тоже выделил последнее слово. Звездочету этого было довольно. И он с облегчением простился, надеясь втайне, что внук не только удивит, но и поразит далекого мудреца.
А тем временем этот самый внук, устав спорить со старшим братом, просто подошел к картам, разложенным на столе и начал лениво их перебирать.
– Аллах милосердный, Саид, – уже через минуту не выдержал он, – ну скажи мне на милость, почему здесь нет карт всех тех земель, что лежат вдоль караванных троп? Или ты надеешься воспользоваться караваном, как придворным возницей, который и сам прекрасно знает, куда тебе надо попасть?
– Глупый мальчик, – лениво процедил Саид, – я не просто надеюсь на знания предводителя каравана, я мечтаю, что нам карты вообще не понадобятся…
