– Господин звал меня? – Еще один «разбойник» вырос как будто из-под земли. – Какие будут приказания?
– Эта дикая кошка предпочитает спать на холодной земле, причем со связанными руками и ногами. Воистину странное желание… Но, думаю, выполнимое… Проследи, чтобы все было исполнено в точности.
– Слушаюсь и повинуюсь, Лис, – довольно осклабился Хасдай.
Он грубо схватил девушку за плечи, повалил ее на землю и крикнул, чтобы принесли веревку. Через минуту все было кончено: связанная, как жертвенная овца, Василике не могла даже ползти. Довольный своей работой Хасдай вопросительно взглянул на Мирджафара, ожидая дальнейших приказов.
– Отлично, Хасдай, – кивнул тот. – Теперь расставь караулы и устраивайтесь… Удобно ли тебе, принцесса? – с легкой насмешкой спросил он.
Стоило Василике только пожаловаться, и ее тут же развязали бы. Мирджафар с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на помощь. Но он же был Горным Лисом, безжалостным разбойником!.. И потому лишь взглянул на «пленницу».
– О да, – скрипнула зубами девушка, – как на пуховой перине. Даже стая голодных шакалов не могла бы лучше позаботиться о своей жертве.
– Тогда желаю тебе приятных сновидений, принцесса, – раздраженно буркнул Мирджафар и, закутавшись в одеяло, отвернулся от нее.
Василике попыталась устроиться поудобнее, но каждая песчинка, каждый едва заметный бугорок впивались в тело и причиняли боль. А холод! О Аллах, он пронизывал до костей, сводил мышцы, вызывал дрожь во всем теле… Она с ненавистью посмотрела на похитителя, уютно устроившегося неподалеку, и от души пожелала ему сдохнуть от жары. Однако усталость вскоре взяла свое, и девушка забылась тяжелым сном.
Принц проснулся среди ночи: у него замерзла спина. Не открывая глаз, он высвободил руку из-под одеяла и нащупал прижавшуюся к нему окоченевшую Василике. Его губы тронула улыбка. Какой бы гордой ни была принцесса, она, как и все женщины, интуитивно стремилась к теплу. Он приподнял одеяло, привлек девушку к себе и крепко обнял.
Пробудившись ото сна, Василике сладко зевнула, нежась в благословенном тепле. Она хотела было потянуться, но тут же почувствовала, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, и нахмурилась, вспомнив события прошлой ночи. Она пленница… пленница страшного Горного Лиса. И что еще хуже, теперь она лежит рядом с ним, чувствует на своем плече его дыхание, а его руку – на своем животе.
Девушка резко отстранилась и невольно стянула одеяло со спящего. Тот открыл глаза.
– Уже утро, – сказал он. – Я что, проспал?
Рука принца поправила платок, но Василике успела увидеть чуть впалую щеку, заросшую черной бородой.
– Как я очутилась под твоим одеялом? – требовательно спросила Василике. – Я же отказалась делить его с тобой!
– Должно быть, ночью ты передумала, – улыбнулся Мирджафар.
– Нет! Ты – разбойник и убийца! Я не иду на примирение с врагами!
Он быстро зажал ей рот ладонью – в спокойном голосе звучала сталь:
– Твоя дерзость не принесет тебе ничего, кроме беды. Придержи свой ядовитый язычок, принцесса, иначе тебе никто не сможет помочь, даже я, понятно?
Василике напряглась. Опять ее разум тронуло воспоминание. Этот голос… Она слышала его! Она его уже слышала… Этот человек прав – впредь ей следует вести себя осторожней. Она кивнула в ответ, и он убрал руку.
– Вот так-то лучше. – Мирджафар помог ей встать и развязал узлы. – Если тебе… хм… надо отойти, то вон там есть небольшая рощица.
Девушка снова кивнула и направилась к деревьям. Принц двинулся следом.
– Ты куда? – остановившись, подозрительно спросила она.
– За тобой, куда же еще? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя сопровождали солдаты Хасдая?
– В этом нет необходимости.
Мирджафар с удовлетворением отметил, что его совет не пропал даром и пленница старается сдерживаться.
– Я подожду здесь, – сказал он. – Но поторопись, иначе я отправлюсь тебя искать.
Что-то в его тоне не понравилось ей, и она послушно поспешила в заросли. О побеге нечего и думать, да и на лишние неприятности нарываться не стоит. Пусть он думает, что запугал, сломил ее, быть может, тогда у нее появится шанс. А уж если Аллах не вернет ей удачи, она встретит свою долю со стоическим смирением.
– Пойдем быстрее, – сказал Мирджафар, когда девушка вернулась. – Моим людям не терпится снова оказаться дома. Да и мне тоже….
Когда они вернулись в лагерь, «разбойники» были уже в седлах, с нетерпением ожидая появления принца и его пленницы.
Василике со смущением подумала, что на ней нет ничего, кроме тонкого ночного халата, но в руках у «разбойника» увидела толстый яшмак. Она с облегчением оделась и кивком поблагодарила его. Таинственный похититель вновь усадил ее перед собой и послал жеребца с места в галоп.
Несколько бесконечных дней и ночей Василике не ощущала ничего, кроме ужасной боли во всем теле, не привыкшем проводить так много времени в седле. Когда отряд отъехал достаточно далеко от ночной стоянки, Василике пересадили на другую лошадь, привязанную за повод к коню предводителя разбойников. Она сидела верхом по-мужски, а ее яшмак развевался по ветру, обнажая ноги. Василике сама не понимала, как у нее хватило сил пережить это путешествие. На редких привалах она сразу же проваливалась в сон, похожий на беспамятство. Пищу они принимали на ходу, запивая ее водой из бурдюков, притороченных к седлам. Все вопросы и жалобы Василике оставались без ответа, ни предводитель, ни военачальник не обращали на нее почти никакого внимания. Василике ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь называл предводителя по имени, но военачальник часто называл его «шейх» или «принц», что могло быть простым знаком уважения, ибо в этих диких разбойниках не было ничего царственного.
На пятый день отряд достиг предгорий. Обширные плато служили пастбищами для многочисленных стад, которые принадлежали кочевым племенам. К вечеру отряд повстречал небольшое кочевое племя, перегонявшее огромное стадо на базар. К немалому удивлению Василике, шейх вступил в краткие переговоры с вождем. Не было ни резни, ни грабежа – все племя двинулось своей дорогой, не потеряв ни единого человека или животного. «Горный Лис нападает только на богатые караваны, – вспомнила Василике. – Горный Лис охотится за караванами бея Титтери».
Наконец они вступили в обширный оазис. Василике еще издалека увидела высокие пальмы, смоковницы, покрытые зеленью склоны холмов, но она поначалу подумала, что это мираж. Теперь же убедилась в том, что все это реально – и деревья, и цветы, и довольно широкая речка, которая вытекала из песков и снова скрывалась в песках по другую сторону оазиса, дав жизнь растениям и людям.
– Это Мирсеб, – услышала Василике голос военачальника, который обращался к ней. – За ним начинается Великая пустыня. Мы разобьем здесь лагерь и отдохнем.
Он пришпорил коня и поскакал к предводителю, этому загадочному человеку, чей пристальный взгляд все сильнее беспокоил Василике. Взгляд и голос… Они просто лишали ее покоя!
