«Воистину, брат мой, нет в мире ничего слаще мести!»
Однако у призрака хватило сил признаться самому себе, что он лжет, в этот раз лжет самому себе. Ибо не столько местью, сколько совсем иным желанием он горел сейчас – где-то среди этих побрякушек должна найтись та, на которой его глупый отец написал заклинание. Заклинание, которое вернет ему тело и силу. Которое позволит вновь сразиться с братом и на этот раз победить.
«И тогда я буду жить. Пусть и в мире, наполненном соблазнами и искусами, голодом и болезнями, ложью и предательством, которые эта неумная кукла по одному выпускает сейчас из их темницы…»
Предмет размышлений невидимки меж тем со вздохом сожаления положил брошь к подвеске.
– Увы, мой любимый, и это украшение мне не подходит. Уж слишком оно… воинственное, слишком суровое.
– Пусть будет так, как ты хочешь, моя греза…
Следующим из бездонных глубин ларца Хамида извлекла роскошное тяжелое ожерелье из светло-сиреневых камней в богатой золотой отделке.
– Смотри, мой хороший, смотри! Камни-то собраны в настоящую виноградную гроздь… А листики из золота… Как красиво! Но какое оно тяжелое!
– Это потому, что ты держишь его в слабых ручках! Попробуй, каким легким оно станет после того, как ты украсишь им шею!
Хамида вновь взяла в руки зеркало. Да, это было ее украшение, ее камни. Глаза стали казаться ярче, кожа посветлела, как алебастр, брови изогнулись узкими темными дугами.
– О да! Я чувствую… Нет, я ничего не чувствую! Это изумительное колье стало частью меня самой!
«Ну еще бы ему не стать – такие камни могут околдовать даже куда более трезвомыслящих людей…»
– А как эти чудесные самоцветы называются?
– Это аметисты, моя любовь. Я расскажу тебе историю появления на свет этого камня. Историю, которую сложили болтливые эллины в те дни, когда народ сей был молод и интересовался лишь страстью и негой, вином и медом.
Хамида кивнула. Вновь призраку показалось, что она пытается в глубине его глаз рассмотреть нечто важное.
«Ну что за глупость! Она же меня не видит!»
– Слушай же. Давным-давно, когда еще бродили по земле боги, жила в Древней Греции прекрасная нимфа Аметис – вечно юное божество природы. И так красива, так изящна была она, что ее горячо полюбил легкомысленный бог веселья и виноделия Дионис. Однако Аметис отвергала его ухаживания – ей был милее простой молодой пастушок. В гневе Дионис долго гнался за несчастной по долам и лесам, желая силой принудить ее разделить его чувства, и нимфа позвала на помощь богиню охоты Артемиду. Та превратила девушку в статую из белого камня, и Дионис, догнав наконец беглянку, обнаружил лишь мертвый камень. В отчаянии он попытался оживить любимую, облив ее вином и виноградным соком – и в тот же миг статуя стала из белой густо-фиолетового цвета, засверкала на солнце лиловым блеском… Вот так, если верить старинной легенде, родился на свет один из прекраснейших камней на земле, который, как утверждают знатоки до сих пор, стал охранять влюбленных и защищать людей от пагубного воздействия вина…
– Как это прекрасно…
– Этот камень действительно вот уже многие столетия, как и говорит легенда, считается лучшим амулетом против губительных для организма привычек. Те же болтливые эллины надевали аметистовые перстни перед застольем, чтобы сохранить разум ясным и незамутненным. Однако камень сей, считалось, был властен не только над коварством винной лозы, но и над любым посторонним влиянием. Например, русы далекой холодной полуночи писали, что этот самоцвет «мысли лихие удаляет, не допускает в памяти отходити». Великий лекарь Аль-Бируни заметил, что аметист, брошенный в чашу с водой, врачует многие болезни и даже спасает от отравления.
– Так вы настоящие защитники, мои прекрасные, – Хамида прикрыла камни ладонью, словно погладив их.
– Да, моя малышка, настоящие защитники и лекари. В старину несколько камней клали на ночь в сосуд с водой, а после поили получившимся настоем страдающих от лихорадки, простуды, жара. Амулеты из аметиста носили, чтобы защититься от эпидемий заразных заболеваний. Девушки и женщины франкских земель считают по сю пору его средством от морщин и веснушек – для избавления от этих недостатков надо просто каждый день по семь раз гладить «больные места» аметистовым кристаллом, выдержанным ночь в молоке.
«Чем больше я ей рассказываю, тем больше поражаюсь тому, сколь глупы люди. Сколь много бед причиняют они сами себе, сообразуясь с суевериями и ложными знаниями, упрямым нежеланием увидеть мир таким, каким он создан, и куда более упрямым желанием переиначить его на собственный лад…»
– Маги уверяют, что аметист незаменим для обретения равновесия и внутренней гармонии с самим собой. Это прекрасное «лекарство» от душевной боли, страхов, несчастной любви, неуверенности в себе – чтобы избавиться от этих недугов, его надо носить между ключиц в кулоне или подвеске. Верят, что если подарить этот самоцвет любимому человеку, то камень вызовет в нем ответное чувство. Верят, что в семейных отношениях аметист обеспечивает мир, согласие и верность. Аметист считается еще и камнем познания мира, дающим мудрость, обостряющим интуицию и развивающим ум. Купцам этот самоцвет помогает обрести покровительство в высших сферах. Часто его называют камнем, привлекающим милость царей. Подойдет он и воинам, ибо сделает их отважными и непобедимыми в бою, не даст совершить необдуманный поступок. А юным девам – тут Хамида ощутила теплое прикосновение к шее рядом с ожерельем – следует помнить, что этот камень любит тепло жизни, что украшения с аметистами не надо прятать в шкатулку: они защитят от призраков. Особенно тех, чьи помыслы далеки от благородных.
С мягкой улыбкой Хамида сняла изумительное ожерелье.
– Ты будешь первым из моих верных друзей, теплый аметист.
А невидимка с подлинным удовольствием услышал шум обширного застолья, пьяный смех женщин, невнятные выкрики мужчин, звон бьющихся сосудов, плеск наливаемого вина.
«Грехи… Соблазны… Искусы… Но где же тот самый камень? Где?»
Свиток двадцать шестой
Над горами встало солнце, осветив острые вершины королевским пурпуром. Муэдзин поднялся на минарет, и над просыпающимся городом зазвучали восхваления Аллаху. Чистый, звонкий голос раздавался в утренней тишине, парил над крышами спящего города, сквозь оконные и дверные щели проникая в дома бедных и богатых.
Руас стоял у окна своей опочивальни, вслушиваясь в звуки утра. Он вспомнил рассказ Салима и улыбался.
Когда слуга был еще маленьким мальчиком, голос муэдзина представлялся ему самостоятельным существом – джинном или демоном, летящим по воздуху и проникающим в дома через замочные скважины и щели в стенах. Страшась этого, однажды вечером он даже заткнул пропитанными воском тряпками все отверстия в стенах своей комнаты, чтобы воспрепятствовать появлению этого призрака. Но назавтра, конечно же, опять был разбужен пением муэдзина. И весь остаток дня оттирал следы воска с двери, окна и стен.
