Тулузов вышел из машины и открыл передо мной дверцу.
— Прошу, сударыня.
— Благодарю.
Зацепилась каблуком за какую-то железяку. Набойка, будем надеяться, не оторвалась.
Этот мартовский кот отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Татьяна Александровна, у меня два предложения. Нет, даже три.
— Слушаю вас.
— Предложение первое, — Тулузов положил руки на руль, — такое: может, перейдем на «ты» и будем называть друг друга просто по имени?
— Может, и перейдем. И будем.
— Осмелюсь напомнить, что называюсь Андреем.
— Очень приятно. Каково следующее предложение?
— Имеется два на выбор: поехать в какой-нибудь ресторан или отправиться сразу ко мне и поужинать в интимной обстановке. Как вы на это смотрите?
Отрицательно смотрю. Слишком смело для первого раза. И все-таки этот котяра мне нравится. Безумно. А голос — господи, какой у него голос!
Размечталась. Пора и ответить.
— Мне больше нравится ресторанный вариант. Тем более что я не была в ресторане сто лет. Целых два с половиной месяца.
Тулузов внимательно посмотрел на меня. Понимающе улыбнулся.
— Ну, в ресторан так в ресторан. Твое — уже позволено на «ты»? — желание для меня закон.
Машина мягко тронулась с места.
Что ему от меня нужно? Вдруг этот тип замешан в… Даже думать о таком не хочется. Но если так, то, вероятно, мои вопросы тогда, в «Горностае», вызвали подозрения, и великолепный Андрей Семеныч решился на флирт, дабы выяснить… Что? А бог его знает. Однако на всякий случай следует быть начеку.
Или не стоит усложнять? Может, он желает провести со мной вечер ради меня самой?
— Тебя что-то беспокоит?
Наблюдает.
Я отрицательно покачала головой. Заставила себя улыбнуться.
— Куда мы едем?
— В один очень уютный ресторанчик. Маленький, чистый. Кормят отменно. Я там появляюсь иногда.
На какую зарплату, интересно?
— «Погребок» называется. Знаешь?
— Нет, не знаю.
В погреба меня еще не водили. Потом последуют подвалы, подворотни, застенки… М-да.
— Думаю, тебе понравится.
Андрей припарковал машину. Галантно помог мне выйти.
Я огляделась. Вывеска большими буквами: «Погребок». И ступени вниз. В самом деле, похоже на погреб.
Ой, что-то не нравится мне все это. Боюсь-боюсь-боюсь. К тому же Тулузов всю дорогу изучал меня, как подопытного кролика. Взглянет — улыбнется, взглянет — улыбнется… Загадочно так, неприятно.
Но какой же он обаятельный! Так и хочется чмокнуть его в выбритую до синевы щеку и положить голову ему на плечо. Бредовые мысли.
Мы подошли к витой лесенке. Навстречу уже спешил молодой человек — официант, видимо.
Общий поклон.
— Уже все готово, Андрей Семенович.
Нас ждали? Забавно. А если б я согласилась на второй вариант — поехать к Тулузову домой? Следовательно, этот жук все просчитал и мой ответ знал заранее. Ну и для чего сие ему было нужно?
Встречающий спустился первым, придержал дверь. Ага, вовсе он не официант, а вовсе он швейцар.
Мы вошли внутрь. Ничего, уютненько. Налево — зал, направо — огромное зеркало. Естественно, я сейчас же повернула направо.
Славненькая девочка. Одета со вкусом… Пожалуй, даже слишком изысканно для погреба.
Поймала взгляд Андрея. Безусловно, я ему нравлюсь. Вон, облизывается уже, котяра.
Я повернулась к зеркалу спиной и с вызовом посмотрела на Тулузова. Он ухмыльнулся, поднял большой палец и взял меня под локоток. Я высвободилась. Терпеть не могу, когда за локти хватают.
Мы прошли в зал. Там царил приятный полумрак, звучала негромкая музыка… А у господина мехового модельера, оказывается, отличный вкус. Мне эта забегаловка начинала нравиться.
Молоденький смазливый официант почтительно провел нас к столику, накрытому на две персоны, и доложил:
— Все, как вы заказали, Андрей Семенович.
Нашей персоне помогли сесть. Красивый мальчик откупорил шампанское. Тулузов поднял фужер.
— За тебя.
Ну, за меня так за меня. Согласна.
А что дальше? Сейчас меня напоят, соблазнят, лишат остатков невинности, и я совсем забуду, что приехала сюда поговорить об убиенном Серегине. Так, что ли? А вот и нет. Со мной такое не пройдет!
Музыка заиграла громче. Несколько пар вышли танцевать.
— Присоединимся?
Ах, какие мы обаятельные, какие все из себя неотразимые.
— Позже.
Андрей нежно или, вернее, как мне показалось, коварно улыбнулся.
— Тогда попробуй вот этот салат — он просто чудо.
— Спасибо.
— И все-таки тебя что-то тревожит.
А так он еще и наблюдательный…
Вечер сюрпризов продолжался.
И закончился он…
Ну что я могу сказать… В общем, все было как в самом банальном романе, хотя я оные терпеть не могу. Да-да, события в уютном тулузовском погребе развивались прямо именно так. Прекрасные вина, отличная закуска, чудесная музыка, бархатный голос и глаза, завораживающие совсем рядом…
Пьяная я была, конечно. И от вина, и от спутника.
В конце концов, уже под утро, он доставил мою персону к дому, перецеловал руки и с достоинством удалился. Исключительно галантный кавалер.
Излишне упоминать, что о бедном Серегине за весь вечер не было сказано ни слова.
* * *
В половине девятого утра меня разбудил звонок. Телефон почему-то оказался на полу рядом с диваном, я на него едва не наступила.
Сначала зачем-то надела тапочки, потом сняла трубку, пробурчала:
— Иванова на проводе.
— Доброе утро, Танечка, — промурлыкал бархатный баритон. — Я все-таки решился тебя разбудить, не сердишься?
Ничего себе, заявочки! Привез в три часа ночи, будит ни свет ни заря, совесть есть, нет?
— Конечно, сержусь.
— Извини, всему трудовому народу давно пора на работу, потому и позвонил. Пока.
— Чао.
Теперь надо быстренько подняться, принять душ, позавтракать на скорую руку и — за дела…
И чтобы быть последовательной, я рухнула на подушку.
Кажется, у меня сломались часы. Я буквально только закрыла глаза — и сейчас же их открыла. Потому что работу работать надо. Только когда закрывала глаза, часы показывали восемь тридцать две, а когда открыла — на них было одиннадцать двадцать. Говорю же, сломались.
