— Прямо сейчас? — растерялась я.
Нет, сейчас приезжать не стоит. Не желаю видеть никого — даже Тулузова. Обаятельная ухмылочка на красивой физиономии этого котяры отвлечет от размышлений. А мне необходимо побыть одной и подумать.
Странно ты стала выражаться, Танечка: «Обаятельная ухмылочка на красивой физиономии…»
— Эй! Что, в конце концов, происходит?
— Да ничего не происходит, Андрей. Просто я должна побыть одна. У меня неотложные дела. Извини.
— Ничего, — вероятно, Тулузов не ожидал отказа, голос у него изменился. — Но завтра мне можно позвонить?
— Безусловно.
Судя по всему, котяра разочарован. Ладно, переживет.
— Ну… пока?
— Ага, счастливо.
Я торопливо положила трубку.
Так, версия моя новая, конечно, абсурдная, но проверить ее не мешает. Надо озаботить этим господина Кочеткова.
Тулузов обиделся? Ну и бог с ним.
Я зевнула. Все. Спать, спать, спать. Утро вечера мудренее. Где мое «снотворное» чтиво?
Литература возле моего дивана периодически меняется. В принципе мне все равно, какая книжка валяется на ковре или, в лучшем случае, лежит на журнальном столике. Обязательным должно быть одно: чтиву необходимо нести в себе усыпляющие функции.
В данном конкретном случае роль снотворного сыграл великолепный Перри Мейсон.
Спокойной ночи, сударыня.
* * *
С утра пораньше — часов в одиннадцать — оделась так невзрачно, как только могла, напялила темные очки, соломенную шляпку надвинула пониже на глаза… Посмотрела в зеркало и испугалась. Ну и вид!
Диктофон взять не мешает. Сунула в карман юбки. Еще что? Сумочку. Газовый баллончик — на всякий случай. Правда, вряд ли я им воспользуюсь.
Забыла одно — бросить «кости». А ну-ка, что нас ждет на рынке?
«13+1+25» — «Предвестник удачи в торговых сделках». Ого! Означает ли это, что мне сказочно повезет и я вдруг увижу то, на поиски чего сейчас отправляюсь, — необычную песцовую шубейку?
Сомневаюсь. «Косточки» наверняка имели в виду что-нибудь другое. Например, что я собираюсь продать свои выходные замшевые туфли, которые ни разу не надевала и которые ни с того ни с сего стали мне малы.
Ладно. Пора идти.
Удачи вам, Татьяна Александровна!
* * *
Суббота. Угораздило ж меня выбрать именно этот день. Народа — не протолкнуться. А мне еще придется что-то примерять, выбирать, покупать. Если за мной следят, пусть считают, что я пришла еще за одной шубой.
Ну, не хватает мне одной шубы летом. Нужно две как минимум.
Ага, вот и ряд с меховыми изделиями. Ой, как много всего. А ведь не сезон… Шубы, полушубки, дубленки, шапки, шляпы…
То, что я так добросовестно ищу, естественно, блещет своим отсутствием. Размечталась! Так ее тут и повесили. Специально для твоей персоны. Глупая женщина.
— Чего хочешь, дорогая?
Абхазец. Стоп! Что там мадам Петрова говорила о продавце кавказце?
Мужчина как мужчина. Красавец. Хищно прищурился. А может, мне просто показалось.
— Шубку хочу.
— Шубу?
— Нет. Шубку. Маленькую, легкую, пушистую… ну и вообще.
А денег у меня хватит на шубку? Вот о чем Танечка не подумала дома. Придется делать вид, что мне ничего не нравится.
— Козла хочешь? Вот черный козел — хочешь?
— Нет. Слишком тяжелая.
— Где тяжелый, где тяжелый? Мягкий, как пух! Примерь, дорогая!
Я терпеливо повторила:
— Шуба у меня есть. Мне нужна маленькая шубка, понимаете?
— Маленький? Для девочки?
— Для меня.
— Норка есть — хочешь? Песец есть, лиса есть — хочешь? Белка есть — хочешь?
— Хочу песца и лисицу.
Услужливый продавец перевесил пару дубленок… Есть! Та самая!
Ура, Татьяна Александровна.
— Ой, какая прелесть! Дайте мне примерить вон ту шубку.
Любезный продавец, кажется, растерялся. Похоже, ему велено было спрятать полушубок, а он его всего-навсего завесил. Ай-ай-ай, нехорошо. Однако после легкого замешательства шубку мужик мне подал.
— Только, дорогая, этот шуба отложили на два часа, за деньгами пошли. Если не придут, он твой.
Неосторожно, дяденька.
Я надела шубку, потерлась щекой о пушистый мех. Действительно, мех удивительный, Петров прав. Покружилась. Носить такую шубку — сплошное удовольствие. Слава богу, она мне велика.
— Немного не как раз? — сочувственно спросил продавец.
Я сделала вид, что расстроилась.
— Да, великовата.
Но снимать в самом деле не хотелось.
— Другой шуба хочешь?
— После этой? Нет, не хочу. А такая же поменьше есть?
Продавец отрицательно покачал головой.
— Нет, дорогая. Лиса хочешь? Хороший лиса.
— А когда ожидается новый завоз таких песцов? — я указала на сиреневое чудо, которое только что с сожалением вернула.
— Не знаю, дорогая. Я человек маленький.
Это заметно.
— Ну ладно. Жалко, конечно.
— Заходи, дорогая.
Я покрутилась для вида у соседних лотков и отправилась дальше.
Неприятный холодок прошелся по спине, засосало под ложечкой. Следят! Оглянулась: невзрачный мужичонка лет сорока метнулся за спины покупателей. Идти помедленнее, чтобы иметь возможность лучше рассмотреть горе-шпика, или мчаться сломя голову домой?
Выбрала первый вариант. Сбежать я всегда успею.
Надо было под шифоновую блузку бронежилет надеть.
Ну-с, испытаем твое терпение, «шпиен».
Я принялась совать нос во все места, куда оный предмет совать и не нужно было. Следит.
Покинула промтоварные ряды и отправилась в продовольственные. Купила кое-что из продуктов. Не отстает.
Подошла к открытому кафе.
— Порцию мороженого, пожалуйста.
Столик я заняла у стены. Причем села так, что мне было видно все кафе и окружающее его пространство. Мужик довольно долго топтался около прилавка, съел две порции мороженого с шоколадом, купил бутылку фанты. Обернулся. Я преспокойно сидела на своем месте.
— Лимонад еще. С Буратиной, — потребовал он у бармена.
Голос низкий, с хрипотцой. Рост — метр шестьдесят с «хвостиком». Светлые волосы. Белесые брови. Красная физиономия. Волевой подбородок. Глаза водянисто-голубые. Клетчатая рубашка с короткими рукавами. Серые мятые брюки. Черные сандалии сорок третьего размера. А лапы-то, а лапы! Руки то есть… Хваточка, я думаю, железная.
