Спустя некоторое время Шимас прервал обольстительные ласки и поднял голову, пристально глядя на Фатиму. Юноша остановил откровенный, абсолютно мужской взгляд на обнаженных грудях, любуясь высокими холмиками, увенчанными розовыми сосками. Фатима покраснела. Она лежала в сладострастной неге, принимая бесстыдное внимание возлюбленного без тени смущения. Впрочем, девушка сделала попытку прикрыть груди руками, но Шимас поймал ее запястья и отвел в стороны.
— Нет, я хочу видеть твое тело.
Фатима осознала, что даже когда юноша просто смотрит на ее тело, это само по себе ее возбуждает. Она никогда бы не поверила, что простой взгляд может обладать таким сильным воздействием. Огонь, пылавший в глазах Шимаса, вызвал в ее теле настоящую лихорадку.
И тогда руки присоединились к взгляду. Шимас провел костяшками пальцев по твердым, как мрамор, соскам, заставив Фатиму тихо вскрикнуть.
Глаза юноши загорелись от этого беспомощного ответа, он стал ласкать тугие бутончики, то слегка пощипывая их, то поглаживая большими пальцами. Фатима почти стонала от этой сладкой пытки.
— Шимас… от твоих прикосновений мне так…
— Так что?
— Жарко… словно все мои чувства пылают огнем. Его взгляд еще больше потемнел.
— Я знаю.
Он хотел ее, она это знала. Эта мысль принесла с собой ощущение собственной женской силы, способное побороть чувство уязвимости, которое Фатима испытывала, лежа рядом с Шимасом, всецело в его власти. Девушка раскрыла глаза и решительно встретила взгляд юноши, обещая себе, что перестанет бояться того, что может он ей подарить.
Продолжая смотреть прямо в глаза Фатиме, Шимас потянулся к шнуровке кафтана и полностью ее распустил. Затем, столь же решительно, развязал кушак удобных дорожных шаровар. Одно движение руки — и плотный шелк пополз вниз, к коленям. Потом, очень нежно, он провел рукой по обнаженной коже бедра.
Фатима замерла, и Шимас снова прильнул к ее губам.
— Любимая, ничего не бойся! Дай мне доставить тебе удовольствие, — прошептал юноша, обжигая дыханием нежную шею, в то время как его руки лишали девушку одеяния.
Шимас просил невозможного: когда он раздвинул бедра Фатимы коленом, надавив на чувствительную сущность ее тела, лихорадочное пламя поразило все ее чувства.
Юноша, похоже, почти упивался бешеным пульсом молодой женщины, лаская языком ее уязвимую шею. Его рука скользнула между бедер и нашла влажную плоть. Когда Фатима всхлипнула от столь интимного прикосновения, Шимас снова стал медленно, лениво, властно целовать ее, заставляя дрожать всем телом. Одновременно с этим его пальцы ласкали Фатиму внизу, разглаживая теплые лепестки, играя со спрятанным бутончиком.
Уже совсем задыхаясь, Фатима рванулась к Шимасу и схватила его за плечи. Ее тело изнывало от жара, стремилось навстречу ласкающей руке. А Шимас продолжал свои деликатные движения, раздвигая пальцем нежные складочки, прижимая ладонью обнаженную женскую сердцевину. Когда Фатима тяжело задышала, юноша с жадностью набросился на ее губы, словно дорожил каждым вздохом, который она ему отдавала. Она действительно отдавалась, сквозь чувственный туман осознала Фатима, не понимая, почему так боялась прикосновений Шимаса.
Сердце девушки наполнилось непонятной горечью, когда юноша внезапно прекратил поцелуй. Но уже через миг она вздрогнула, увидев, что Шимас перенес внимание на низ ее живота. Опустив темную голову, он коснулся губами внутренней стороны ее бедра и начал подниматься выше, повторяя недавний путь пальцев, покрывая нежную кожу жгучими поцелуями.
Фатима была изрядно напугана, когда юноша умело оголил ее тело, и еще страшнее ей стало, когда теплое дыхание Шимаса увлажнило темные завитки, покрывавшие место, где соединялись ее бедра. Разгадав намерения юноши, Фатима забилась в лихорадочной дрожи. Он собирался поцеловать ее!
От легкого прикосновения языка к чувствительной плоти Фатима дернулась, будто от удара.
— Тише, — прошептал Шимас, опуская руки, чтобы удержать ее бедра на месте.
Его язык ласкал, исследуя ее складки. Потом Шимас обхватил губами набухший бутончик, а средним пальцем проникнул глубоко в ее тело. Ощущение было непередаваемым — твердый палец внутри ее плоти, горячие губы, колдующие над самым уязвимым местом.
Дыхание Фатимы превратилось в хриплые стоны, глаза были закрыты, голова беспомощно металась по одеялу. Ей было невыносимо жарко, ее переполняло напряжение, радость и дикое предвкушение.
Конвульсивно сжимая руки, Фатима схватилась за плечи Шимаса, держась изо всех сил, словно умоляя не прерывать лихорадочного наслаждения, кружившего ее в вихре желания и плотской жажды. Она отчаянно нуждалась в чем-то, чего не могла даже представить. Эта невыносимая потребность будто когтями разрывала ее на части.
Шимас, однако, и не собирался давать ей передышки. Когда с губ Фатимы сорвался глухой молящий стон, в ответ раздался низкий довольный смешок юноши. Он продолжал ласкать Фатиму, возбуждая, дразня и мучая, пока девушке не стало казаться, что она вот-вот погибнет от дикого наслаждения, которое в ней разжигали.
А потом чувства Фатимы внезапно взорвались. Она вскрикнула, когда реальность разбилась на тысячи чувственных осколков наслаждения, и весь мир погрузился в пульсирующую бездну огня.
Лишь где-то на задворках затуманенного сознания ощущалось течение времени. Даже когда сердце замедлило сумасшедший ритм, Фатима продолжала лежать не шевелясь. Все ее тело было восхитительно слабым от блаженства, подаренного ей Шимасом.
Когда Фатима пришла, наконец, в себя, то обнаружила, что юноша лежит рядом с ней и с нежностью следит за ее выражением лица.
— Теперь ты знаешь, чего будешь желать, видя меня.
Да, она очень ясно это видела. Произошедшее потрясло ее до глубины души. Буря чувственных ощущений ошеломила ее.
— Это был первый урок, моя греза. Первый, который обязан преподать любимой ее возлюбленный. Теперь ты знаешь, чего желает твое тело. Теперь я знаю, что могу дать тебе наслаждение, которого заслуживает любимая.
— Первый урок? — переспросила Фатима. — Но каким будет второй? Выживу ли я после этого?
Юноша молча улыбнулся и стал заботливо восстанавливать порядок в ее платье. Однако что-то подсказало Фатиме, что эти простые действия распаляют его ничуть не меньше, чем те ласки, которые он только что дарил ей. И что его продолжает сжигать неутоленное желание.
Фатима неуверенно села. Девушка некоторое время растерянно смотрела на возлюбленного и только потом поняла: Шимас доставил удовольствие ей, но не себе.
Взгляд молодой леди скользнул вниз. Кожаные штаны юноши растянулись в области паха, выдавая все его секреты.
— А ты? Что будет с тобой?
— Со мной? — Юноша усмехнулся.
— О да — ты возвел меня к вершине страсти. Но сам даже не попытался туда взойти. Должно быть, это больно — неудовлетворенное желание…
