— Ты сказала, что кого-то оставила в Англии. Расскажи мне о нем. Вы давно вместе?
— Шесть лет.
— Приличный срок, — вздохнула Миранда.
— Да, это, пожалуй, верные слова. — Анна присела на свой рюкзак, рассматривая только что найденный кусочек раскрашенного черепка.
— Ну, говори же, — подбодрила Миранда.
Анна положила черепок на землю.
— Ладно. Его зовут Джастин. Он высокий блондин. Носит очки, но снимает их, когда мы идем куда-нибудь развлекаться. Он такой тщеславный, — добавила она со смехом. — Мы познакомились в университете. Джастин тоже изучал археологию. Мы с ним с одного курса, только из разных групп. Но теперь он работает в Сити. Брокер одного из крупных международных банков.
Миранда, заинтересовавшись, тоже присела на корточки.
— Брокер, говоришь? И как? Он стал лучше в постели, после того как обосновался в Сити?
— Не знаю, не задумывалась, — удивившись, рассмеялась Анна. — Но, пожалуй, что так. Только думаю, это скорее потому, что за это время мы лучше узнали друг друга.
— Что вы говорите, — заметила Миранда. — Лично я твердо верю в то, что деньги и власть — самые мощные афродизиаки. В нашей же работе деньгами вообще не пахнет, поэтому мужики-археологи такие и дохлые, когда дело доходит до постели, — заявила Миранда чуть громче, чем требовалось, и Анна краем глаза заметила, как Вангелис, который трудился неподалеку от них, поднял голову, прислушиваясь. — А что? — не унималась Миранда. — Могу изложить результаты моих исследований. Думаешь, я пошла в археологию, чтобы копаться в земле? Ничего подобного. Просто надеялась встретить среди археологов умного, чуткого человека. А они все оказались черствыми, как сухари. К тому же застенчивые и робкие, как монашки. Никогда не сделают первый шаг. Месяцами могут ходить вокруг да около, прежде чем решатся поцеловать в губы. Если же дело все-таки доходит до постели, они непременно хотят, чтобы ты оделась, как школьница, или, того хуже, изображала из себя мамочку.
Вангелис уже открыто слушал.
— Но когда у мужика есть власть или деньги, это сразу придает ему уверенности в себе. А уверенность в постели — это все. Ну, после удовольствия, разумеется. Большинство археологов-мужиков предпочитают найти римскую мозаику, изображающую половой акт, чем самим совершить этот самый акт. — Миранда от досады несколько раз яростно воткнула совок в землю, возмущаясь такой нелепостью. — Они не замечают красоты живой, реальной женщины и куда больше обрадовались бы, если бы выкопали тебя из какого-нибудь болота и, желательно, только частично сохранившуюся.
— Миранда, — окликнул ее доктор Силлери из аккуратно огороженного участка земли. — Вы могли бы поосторожнее втыкать в землю совок? Здесь может оказаться что-нибудь ценное, а вы совсем не боитесь повредить артефакт.
— Видишь, — бросила Миранда Анне, — все, о чем они думают, так это о своих драгоценных минойских горшках.
Она в сердцах бросила совок на землю и направилась к брезенту, на котором были разложены уже зарегистрированные найденные предметы.
— Что это с ней? — спросил Вангелис, весело прищурившись и обаятельно улыбаясь.
— Ничего, пустяки, — ответила Анна, хотя правильнее было ответить: «А ты сам не понимаешь?»
Этим вечером за ужином Миранда и Вангелис едва обменялись несколькими фразами. Доктор Силлери был только рад, что никто не мешал ему высказывать свои взгляды и теории. Он был убежден, что они могут найти на этом раскопе целый дворец, по размерам не уступающий знаменитому лабиринту на Кноссе. Они уже наткнулись на остатки стен с частично сохранившейся облицовкой, по роскоши не уступающей дворцовой. Черепки посуды встречались теперь почти в каждом слое земли. Доктор Силлери был в своей стихии.
— Вот видишь? — снова прошептала Миранда Анне. — Это же неестественно, чтобы мужики так возбуждались при виде горшков.
Анна рассеянно кивнула. Сказать по правде, она и сама была захвачена их находками и тем, что они только надеялись найти. Она давно мечтала быть частью команды, которая открыла бы что-то грандиозное, вроде гробницы Тутанхамона или лабиринта на Кноссе. Позже она попыталась дозвониться до Джастина, чтобы рассказать ему, что им уже удалось найти, но трубку никто не поднимал, а оставлять сообщения она не захотела. Был понедельник, десять часов вечера, и Анна не могла поверить, что его нет дома, учитывая разницу во времени. И спать он так рано не ложился. Вообще, когда Джастин оставался один, он мог не ложиться до утра. Может, он и сейчас находит утешение в работе? В конце месяца у него всегда было дел по горло.
К тому времени, как она бросила свои попытки дозвониться, все уже разошлись спать. Анна последовала их примеру, но все равно не могла уснуть, несмотря на то, что сегодня Миранда с Вангелисом не мешали. Интересно, Джастина действительно нет дома или он сидит рядом с телефоном и нарочно не отвечает на ее звонки. Они так нехорошо расстались, что он даже не отвез ее в аэропорт, и ей пришлось взять такси. Да чего уж там, он даже не позвонил, чтобы проститься.
За шесть лет Анна не помнила ни одной размолвки между ними, которая длилась бы больше суток.
В дверь тихо поскреблись.
— Анна, ты не спишь?
От неожиданности она растерялась и не знала, что ответить.
В дверь снова поскреблись.
— Анна, это я. Открой, — снова раздался тихий голос.
— Кто я? Я бывают разные, — осторожно отозвалась она.
— Да я это.
Анна открыла дверь, на пороге стояла Миранда.
Но, к удивлению Анны, она была одета не в пижаму, как можно было бы ожидать, а в голубое обтягивающее платье, делавшее ее фигуру еще стройнее.
— Не хочешь прогуляться? — таинственно спросила она.
— Шутишь? Знаешь, который час?
— Разумеется. Половина третьего. Но здесь не Лондон, если ты заметила. Единственное преимущество этого захолустья — то, что здесь нет понятия «поздно». Можно пить и веселиться круглые сутки.
— Нет уж, увидимся утром. — Анна легла в постель и отвернулась, не желая слушать уговоров.
— Да брось, Анна. Мне так надоела эта скукотища.
— Мы же только три дня как приехали.
— Уже три дня. Внизу, в поселке, есть вполне приличная таверна. И наверняка она открыта. Черт возьми, я снова хочу почувствовать, что живу в современной цивилизации, а не в минойской эпохе. Хочу послушать музыку, потанцевать немного.
— Да здесь, скорее всего, крутят только какие-нибудь местные «сиртаки».
— Плевать. Это все равно лучше, чем Вивальди, которого слушает доктор Силлери.
— Не пойду.
Но Миранду не так просто было отшить, и вскоре она чуть не силой вытащила Анну из постели и принялась рыться в ее чемодане в поисках подходящих для выхода вещей.
