Вот гад, мог бы приехать сам! Мне ведь так мало на самом деле надо, всего лишь внимания.
Мы с Катей приехали к Тамаре захватить ее на предстоящую авантюру.
Нашу дородную секс-бомбу пришлось ждать в саду у дома, так как леди совершала конную прогулку.
– Это как, интересно знать, лошадь выдерживает Томика? – размышляла вслух Катька. – Скорее Томик может катать лошадь, чем лошадь Томика.
– Если б я имел коня, это был бы номер, если б конь имел меня, я б, наверно, помер!
Гордость Тамары – ее конюшня, звездой которой является жеребец ахалтекинец розовой масти с голубыми глазами. В этих глазах столько ума, что иногда кажется, что, если поцеловать жеребца, он превратится в сказочного принца. Но животное стоимостью 900 000 долларов целовать страшновато, вдруг заразишь его кариесом.
Заботливая Томина прислуга принесла нам из винного погреба красное вино. В том загадочном месте, которое мы собираемся посетить, алкоголь строго запрещен. Хоть перед смертью надышаться.
– Помнишь вискарь 56-го года? Дьявольский напиток. Мне всю ночь снилось, что я бегу по дому с огромным количеством дверей, стучусь в каждую, но все заперто, а за мной кто-то бежит, я слышу тяжелые шаги, мне жутко страшно, и я продолжаю бежать по этому лабиринту дверей, а когда он заканчивается, я оказываюсь в тупике, оборачиваюсь посмотреть смерти в глаза и вижу соседскую кошку Изольду. Она смотрит на меня своими зелеными змеиными глазищами и оскаливает зубы. Странно, она вообще очень хорошая кошка, толстая, неподъемная, мохнатая, ласковая. Когда проснулась, очень обрадовалась, что это сон. Потягиваюсь и задеваю что-то теплое и меховое, поворачиваюсь – это она зырит на меня своим бешеным взглядом из сна, – Катька закуталась в плед и сделала большой глоток вина, видимо, в надежде, что это вино не такое дьявольское и кошмары сниться не будут.
– Странно вообще, мы на четверых выпили тогда бутылку, а ощущение было такое, что по бутылке на человека, – вспоминаю я. – Дома меня Серж целовал перед сном, а у меня вместо него перед глазами сюжет Бориса Вальехо, я прикована кандалами и меня насилует змей. Пытаюсь дернуть руками, а они как будто онемели. У меня на лице такой ужас был, что Серж свет включил.
– А может, в пятьдесят шестом году они в виски подсыпали что-нибудь, глюки-то у нас у обеих случились, – Катька настороженно рассматривала бутылку вина Château Mouton 82-го года. – Фу, ведьминский напиток.
– А-а-а, алкоголики! – громогласно приветствовала нас Тамара. – Как вам винчик? Трахер получил его в подарок, когда покупал на аукционе ящик Château Mouton Rothschild 45-го года за сто двадцать штукарей.
Трахер – ласковое погоняло мужа Томы.
– Это с каких это пор ты не психуешь, что он тратит состояния на свои бутылки?
Мы с Катей пропустили явно что-то очень интересное.
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не писалось! Гы-гы.
– Интуиция это такая вещь, при которой голова думает задницей. Моя меня никогда не подводит! Рассказывай.
– Ха! – Тома разложила свои аппетитные телеса на мягком кресле, налила себе бокальчик и, многозначительно округляя глаза, отрапортовала: – Сегодня в восемь едем в свингер-клуб, вы с нами?!
Мы с Катей одновременно раскрыли рты. Немая сцена.
– На самом деле это очень круто, – болтала Томка. – Сходство наших с Трахером эротических фантазий привело к возрождению брака. Он тут как-то приперся домой и говорит, слушай, уже терять ведь нечего, давай по-настоящему хоть раз поговорим. Я всегда в своих мечтах представляю, как смотрю за тем, как тебя другой имеет или как ты с девочками шалишь. А я сама всю жизнь, девочки, мечтала переспать с кем-то так, чтобы знать, что за мной подглядывают!
– Фу, извращенцы! – поморщилась я.
– Не порти романтику, ты просто не вошла во вкус. Так вот, мы с ним поехали к самцам-проститутам, выбрали. Направились в китайскую чайную и там за занавесками с огромной дырой, через которую все видно, я с этим самцом с ума сходила, а Трахарь и еще несколько человек наблюдали, как мы на фоне китайских книг и картин разврат творим. Мы кстати там такие были явно не первые. Персонал делал вид, что ничего не видит! – Тамара вдохновенно делилась сладострастными переживаниями.
– А ты ему в глаза смотреть после это смогла?
– Еще бы! Как будто что-то внутри екнуло-чмокнуло и переключилось, вдруг спали все недосказанности, закрытость. Мы стали очень родными, – возбужденно докладывала Тома. – Никаких тайн между нами, свобода. Возможно все! Всю ночь мы писали дневник секс-фантазий, каждый свой, а наутро поменялись. Выяснилось, бабцы, не поверите! Что я хочу быть госпожой, а он ручным малышом, не в смысле садо-мазо, а в смысле отношений. Вопрос, кто в доме хозяин, решился вот так вот. Когда мы читали дневники друг друга, то ли от ревности, то ли от искренности нас так повело... Возбуждение было такое! Ух! Семь часов не вылезали из кровати, как в былые времена!
– Я тоже как-то записывала свои эротические фантазии, но никогда бы не решилась проверить их на практике, – выступила Катька. – Мне все как-то жестко мечтается, хочется, чтобы меня прямо имели шестеро одновременно, жестко, сильно, даже больно. Где-нибудь в незнакомом городе, в гостинице. Незнакомые места возбуждают.
– А я однажды хотела, чтобы мы с Сержем занимались сексом на стиральной машинке в доме его благочестивой мамочки, которая все время твердила, что секс – это древо искушения и его нужно выдернуть из себя с корнем, иначе оно своими плодами растлит душу. Фу. Аж страшно. А машинка та так эротично дребезжала, как антицеллюлитный массажер.
– Мы с Трахером за неделю побывали с секс-трипом в кинотеатре, в парке, в подъезде и даже в библиотеке. Из последнего места нас правда с позором выставили, свернули мы им полку с российской классикой. Библиотекарша орала: «Вон отсюда, осквернители духовности, бедный Толстой в гробу перевернулся!»
– А-а-а, можно подумать, Толстой был святым. Смешно. Мне вообще иногда кажется, что все литературные образы рождаются из эротических фантазий талантливого человека. Я когда злюсь на тупую помощницу, представляю ее рабыней Изаурой, которая под моей длинной кринолиновой юбкой былых времен делает мне куни. Одного мерзопакостного нашего партнера из Саратова как-то мысленно тестировала на размер полового члена, и вдруг представилось мне, что он у него такой фантастической длины, как нефтепровод Сургут – Одесса. Пока пыталась представить, как это выглядит и как такое может называться, он смягчился в лице и даже заулыбался, – делилась фантазиями Катька.
Я скромно молчала, делиться было нечем.
– Гы-гы, точно! У нас есть исполнительный директор, работает хорошо, но такой несносный тип. Я задумалась как-то, он в постели зверь наверное, порвет. Представила его в виде льва, царя зверей, но фантазия сама за меня дальше додумала, зверь зверем, а член микроскопический, так что за мехом не видать. Я как давай ржать! Хоть повеселилась, а то всегда от общения с ним плакать хотела.
