– Персонаж вызывает восхищение!
– Отчасти, но речь не об этом. Просто олигархами становятся люди, способные отдать себя и свои возможности, не нескольким людям, а тысячам людей. Только отдавая, можно получать, и, чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь. Если отдаешь негатив, получишь его, позитив – очевидно, получаешь втройне. Думаю, продолжать не следует.
– А какое отношение это имеет к сексу и к любви? Получается, чем больше у тебя партнеров, которым ты отдаешь себя, тем лучше?
– Нет! – отрезает он. – Чем больше вас самой в сексе, тем лучше. Каждый раз, ложась в постель, вы отдаете себя полностью, целиком, без остатка. Так, как будто это последняя ночь в вашей жизни. Но человек так устроен – ему следует познавать качество через количество! – он отслеживает мою реакцию на слово «количество». Выражение моего лица, вероятно, говорит о том, что я закоренелый моногам. – Так вы готовы к очередному эксперименту над собой?
Он поднимает красиво изогнутую бровь и с ожидающим взглядом изучает меня. Мне хочется оправдать его ожидания.
– Вы умеете делать предложения, от которых невозможно отказаться! Я готова!
– Лиля придет к вам в девять и поможет собраться, церемония начнется ровно в десять. Будьте готовы испытать неиспытуемое. И запомните: испытывать наслаждение или боль, страх или любовь – это всегда только ваш выбор. Сегодня вы научитесь пользоваться выключателем внутри себя. Включать и выключать экстаз. Надеюсь, я в вас не ошибся и вы правильно поймете практику.
Сердце бешено забилось в анахате, улыбка расплылась у меня до ушей. Я иду в номер, как будто подпрыгиваю, мне хочется петь и летать. Шмель по всем научным законам не может летать, но он об этом не знает и поэтому летает. Я так же раньше не подозревала, сколько всего могу делать, испытывать, чувствовать. Я не знала, что во мне живет целая вселенная, прекрасный мир планет и галактик, которые хочется познавать и исследовать самой, показывать другим. Я уверена, все, чему меня здесь обучают – работает, я вижу этот мистический результат. И это только начало, начало пути к себе!
Вечер обещает быть долгим. Чтобы набраться сил и расслабиться, делаю динамическую медитацию, тряску кундалини, нас учили этому перед Тантрой. Непрерывный диалог моих мыслей прекратился, тело расслабилось так, что я перестала чувствовать его и ощущала лишь поток воздуха, проходящий через меня, как вода через фильтр. От этого ощущения тепло разливалось по организму, как будто я погружалась в горячую ванну после мороза.
Сейчас я включила музыку этой практики. Разделась и, как полагается, начала трястись, двигая тазом, как Майкл Джексон. После тряски следует спонтанный танец, когда ты позволяешь телу сливаться с музыкой, двигаться так, как оно хочет. Во время танца к тебе приходит чувство, как будто с лица отваливается засохшая зацементированная глиняная маска. Щеки начинают гореть, а глаза наполняются слезами радости. После танца пятнадцать минут следует стоять совершенно неподвижно, как на Випассане. А после статичной нагрузки следует расслабиться в шавасане. Я проделываю весь ритуал с великим удовольствием, наслаждаясь тем, как становлюсь сильнее...
Сиплая блондинка Лиля пришла, как по звонку, ровно в девять.
Она принесла поднос с чаем матэ и тюбик с маслом.
– Пожалуйста, примите душ! Смойте тушь с ресниц, не вытирайтесь и не пользуйтесь никакой косметикой. Потом возвращайтесь сюда.
За время пребывания здесь все мы тут перезнакомились, сблизились. Но Лиля продолжает держать дистанцию. Соблюдает субординацию.
Я направилась в ванну, хорошенько обработала себя мочалкой. Я полна сил, энергии и предвкушения, а также страха перед неизведанным. Что со мной сейчас будет? Что еще в себе я открою? Что еще пойму?
Я вернулась в комнату. Лиля уже расстелила на полу простыть и жестом показала, чтобы я растянулась на ней. Я скинула полотенце, легла. Тут же в нос ударил приятный аромат микса из нероли, можжевельника и пачули. Она нежно втирала масло в мизинцы ног, в икроножную мышцу, в середину колена.
– Я наношу масло на энергетические точки, это необходимо для практики! – пояснила она. – Раздвиньте, пожалуйста, ноги шире.
Не успела я развести колени, как ее масляный палец уже втирал масло в среднюю линию промежности.
После нанесения масла Лиля подала мне чай и услужливо преподнесла белую рубашку. Я развернула ее. Тонкая прозрачная туника по длине чуть ниже ягодиц.
И вот я в белой тунике, с убранными волосами, и Лиля ведет меня вновь по коридорам, только по направлению вниз.
Мы спускаемся и спускаемся по лестнице, и кажется, ей нет конца. Мы проходим переходы, в которых я никогда раньше не была. Здесь уже мало дверей, те, которые есть, без табличек. Коридор постепенно сужается, свет становится все менее и менее ярким, и мы оказываемся в тупике перед дверью. Она открывает дверь.
– Идите теперь одна. Проходите в центр зала. Снимайте тунику и ложитесь на спину. Закройте глаза. И чувствуйте себя!
Я делаю неуверенный шаг вперед, в полную темноту, затем второй, третий. Зал, должно быть, огромный, но практически ничего не видно. Тусклым светом освещен лишь центр. Виден белый круг, расчерченный на полу, в центре него лежит черный бархат. Я медленно двигаюсь к центру, слышно чужое дыхание, чувствуется присутствие многих, очень многих людей, здесь, должно быть, собралась толпа. Но я не могу никого разглядеть, окон нет, света тоже. Я только могу ощущать их. И чувствовать, что здесь мужчины.
Я встаю в круг. Понимаю, что должна снять тунику, но страх охватывает меня целиком, поглощает, раздирает. Мне холодно и хочется кричать. Руки вцепились в ткань. «Ну давай, давай! Ты же богиня, ты совершенное существо! Тебе невозможно причинить вред, ты бессмертна. С тобой ничего не может случиться! Это твоя жизнь, ты придумала ее сама и ты позаботилась о себе. Разве ты можешь причинить себе боль?! Разве ты могла сочинить дурной сценарий???»
Я резко стянула тунику и легла на спину. Кто-то подошел ко мне сзади и завязал глаза. Я пытаюсь расслабить напряженное лицо, но зубы сжались, скулы напряглись.
Чья-то дерзкая рука резко раздвинула мои ноги, согнула их в коленях, и со страшной силой кто-то пронзил меня своим лингамом.
– А!!! – вскрикнула я от боли.
Я совсем сухая, я напугана, я не возбуждена, разве можно так хамски владеть женщиной? Рука намертво запечатала мой рот, а твердый член впивался в меня и двигался во мне все жестче, все сильнее все быстрее.
Я извиваюсь под незнакомцем от боли, которую он причиняет мне, от непонимания. Ну сожми мою грудь, ну поцелуй меня, ну возбуди меня, ну сделай что-нибудь, чтобы я стала влажной! Но он продолжает вонзать в меня свое орудие все глубже, все дальше, все больнее, крепко зажимая мне рот.
Я усиленно вспоминаю образ разбудившего во мне неистовое желание актера, чтобы возбудиться самой. Я вспоминаю его лицо, взгляд, поцелуй моей руки на прощание... Но ничего не получается, вместо возбуждения меня накрывает отвращение. Боже, что я тут делаю? На что я подписалась? Меня просто еб...т, как самую дешевую шлюху.
