— Давай поставим все это на стол и тогда поговорим.
Я поставил наши бокалы на стол в столовой и наполнил их, пока она возилась с соусом. Вернувшись, я взял пару прихваток, которые она оставила на плите, чтобы слить воду с макарон.
— У тебя есть какая-нибудь посуда для этого?
— В шкафу, справа от тебя, на средней полке.
Я нашел подходящее блюдо и выложил на него макароны, пар от которых валил мне прямо в лицо. Я поставил блюдо на стол и заметил, что она зажигает свечи.
— Пэш, это великолепно. Стол просто чудо.
И я не шутил. Ужин, вино, свечи, цветы — но чего-то не хватало.
— Нам нужна музыка.
— Музыка?
— Конечно, музыка. Какой же романтический ужин без музыки? Где твоя аудиосистема?
— За углом, в гостиной.
Я отправился в гостиную и нашел аудиосистему с подставкой, полной дисков, возле нее. Бегло просмотрев названия, я остановился на сборнике песен Синатры, которые как нельзя лучше дополняли атмосферу вечера. Вернувшись к столу, я увидел, что Пэш погасила свет. Огоньки свечей мерцали, отчего на скатерти плясали тени.
Я подошел к ее стулу и отодвинул его, чтобы она могла сесть. Когда она села, я нагнулся и поцеловал ее в макушку, вдыхая аромат ее волос. Никогда в жизни я не переживал ничего подобного.
Я вернулся к своему стулу и сел. Она коснулась рукой моей руки.
— Ваня, это даже лучше, чем ресторан в тот вечер. Там я чувствовала себя Золушкой на балу. Сегодня, мне кажется, я пригласила моего принца к себе.
— Тебе следует следить за тем, что говоришь. Все эти сантименты закончатся постелью скорее раньше, чем позже.
— Только если ты захочешь прилечь, чтобы обсудить мою книгу. В противном случае я предлагаю остаться за столом и поговорить за ужином, прежде чем двигаться в направлении постели.
— Тогда, моя Пэш, не составит ли тебе труда передать мне салат?
Мы наполнили тарелки и принялись за еду.
— Я действительно ужасно проголодался, а этот соус просто великолепен! Я рад, что его так много.
— Я вспомнила, что той ночью у тебя был отменный аппетит.
— Как и у тебя. Я рад слышать, что ты готова помочь мне удовлетворить его.
Я подмигнул ей. Даже в полумраке я заметил, что она вспыхнула.
— Итак, профессор, чем вы аргументируете выбор моей книги для занятий?
— Мои студенты должны понимать, что объединяет классические произведения, которые они изучают, именно это ты объясняешь в своей книге. Я воспользуюсь твоей книгой, чтобы проиллюстрировать ту невидимую связь, то общее, что есть в классических произведениях.
— Иван, я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Каким образом я объясняю, что общего есть в произведениях классической литературы?
— У каждого автора был момент озарения, именно в этот момент он садился писать. Как у нашего общего знакомого Уильяма Шекспира, который рассуждал о том, как нужно вести себя с вами, женщинами!
Она кольнула меня взглядом в ответ на это замечание, а я продолжил:
— В своей книге ты указываешь, что есть источником такого озарения, рассказываешь читателю, как его можно найти. Каждый из моих студентов должен понять, что в его внутреннем мире и находится этот источник и это объединяет их с теми классиками, которых они изучают. Сколько юных умов и сердец могут почерпнуть вдохновение в идее, согласно которой можно найти мудрость и озарение внутри себя, стоит лишь как следует поискать?
Я замолчал, осознавая, что все это время держал на весу ложку с салатом.
— Извини, меня понесло.
— Должно быть, на лекциях ты великолепен. Ты читаешь лекции с таким же запалом?
— Иногда. Это зависит от материала. Раньше я не был так многословен. Теперь я рассказываю о том, что считаю важным, хотя, конечно, это должно соответствовать программе курса. Это в какой-то степени охлаждает мой пыл.
— Приятно слышать, что ты так много почерпнул для себя из моей книги.
— Так оно и есть. Я хотел бы обсудить с тобой некоторые моменты. И я хотел бы попросить тебя об одном одолжении.
— О каком?
— Не найдется ли у тебя еще одного экземпляра книги для меня? Я хотел бы сделать кое-какие пометки, но мне ужасно не хочется испортить экземпляр с твоими посланиями.
— Думаю, я смогу найти для тебя еще один экземпляр. Ты действительно хочешь рассказать о ней?
— Ну конечно. Более того, если мне удастся добиться, чтобы она стала программным произведением, я хотел бы, чтобы ты пришла на лекцию и ответила на вопросы.
Я только что спрогнозировал продолжение наших отношений осенью.
— Зная тебя, я бы подумала, что ты шутишь, но вижу, что это не так. Я сейчас задам тебе один вопрос, на который мне бы хотелось получить честный ответ. Ты делаешь все это потому, что мы спим вместе?
— Черт, нет! Если бы автором книги был Квентин Крисп, я бы все равно хотел использовать ее в работе. И могу со всей ответственностью заявить, что не стал бы с ним спать.
Я налил вина в ее бокал, пока она обдумывала мое предложение.
— Так ты согласна?
— Я подумаю об этом. Когда ты планируешь прочитать эту лекцию?
— Я выбрал бы для этого конец сентября, если, конечно, мой план утвердят. В любом случае, я имею право голоса в отношении подбора материала, который использую. Новая книга должна быть одобрена на заседании кафедры. Но ведь я могу быть очень убедительным, если захочу.
— Я знаю об этом не понаслышке.
— Это верно.
Я доел первую порцию макарон и протянул Пэш свою тарелку.
— Не могла бы ты положить мне еще? Этот соус чертовски хорош.
Она положила мне на тарелку еще макарон и полила их соусом.
— Видишь, моя интуиция подсказала мне, что потребуется много еды. У меня было предчувствие, что ты захочешь добавки.
— А может, и не один раз. Посмотрим, насколько хватит моих резервов.
— Кажется, мы говорили о книге. Все остальное оставим на потом.
Боже, я обожал находиться в ее компании! Она могла поставить меня на место в два счета.
— Советую и себе положить добавки. Тебе не помешает хорошенько заправиться, чтобы не сойти с дистанции раньше времени.
— Ты хочешь моей смерти, я права?
— Отнюдь. Я хочу, чтобы подо мной было горячее тело, а не холодное.
— Нельзя ли вернуться к разговору о книге? Ты сказал, у тебя есть ряд вопросов ко мне.
— Да. Но я хочу, чтобы сначала мы поужинали. У нас достаточно времени, чтобы обсудить книгу. Ведь сейчас только июль.
