— То стихотворение, что ты оставил для меня сегодня утром, — ты действительно все это чувствовал?
— Конечно, просто Шелли выразил то, чего я сам сказать не смог бы. «Все замкнуто в тесном круге. Волею неземною сливаются все друг с другом. Почему же ты не со мною?»
Он замолчал и посмотрел на меня. Мне показалось, я заметила, как что-то сверкнуло на его лице в обманчивом тусклом лучике света. Я дотронулась до этого места и поняла, что не ошиблась, его щека действительно была мокрой.
— Ты плачешь!
— Дорогая моя, ты не единственная здесь, у кого глаза на мокром месте.
Он достал из кармана носовой платок, чтобы высморкаться, при этом использованный презерватив выпал на диван. Мы оба рассмеялись. Внезапный возврат к реальности в такой романтический момент казался жутко нелепым. И в этот миг на пороге комнаты появилась Гвен.
— Похоже, вы тут не скучаете, — сказала она, посветив фонарем прямо на нас.
— Да уж.
Я соскребла презерватив с дивана и тайком передала его Ивану. Он вытер нос платком, а затем спрятал в него презерватив и засунул все это обратно в карман.
— Стив на кухне моет лампу. Он отправился туда несколько минут назад.
— Боже правый, должно быть, он уже натворил там дел!
Она повернулась и почти бегом направилась в кухню.
— Неплохо сработано. — Он сжал мою руку в своей. — У тебя случайно нет салфетки в кармане?
— Я всегда ношу их с собой.
Я достала пачку и протянула ему пару салфеток. Он взял их у меня и высморкался.
— Как ты это делаешь?
— Делаю что?
— Так часто плачешь. Это не для меня.
Он снова высморкался и отправил салфетки в тот же карман, где уже лежал его носовой платок.
— Спасибо, что уделила мне несколько минут.
— Не за что. — Я поцеловала его в щеку. — Я люблю тебя, доктор Иван Козак.
— А я люблю тебя, П. Ф. Платонов.
Он снова поцеловал меня, на этот раз очень бережно.
— Даст Бог, ты все-таки станешь П. Ф. Козак. — Он улыбнулся. — Так как, по всей вероятности, ты и есть будущая миссис Козак, я прошу тебя оказать мне услугу и напомнить, чтобы я не забыл избавиться от всего этого хлама в своем кармане.
И он похлопал по карману, в котором покоились воспоминания о сегодняшнем вечере.
Его искренность тронула меня, но в то же время я не хотела, чтобы он считал, что это само собой разумеется, что все уже решено.
— Ты просто самонадеянный нахал, доктор Козак. Я едва согласилась жить с тобой, а ты нас уже поженил.
— Изображаешь неприступную крепость, дорогая?
Я почувствовала, как мурашки пробежали по моей спине, настолько его вопрос был прямым, а взгляд пристальным.
Мне хотелось отвести глаза. Всякий раз, когда я пыталась выдержать его взгляд, мне не хватало воздуха и казалось, что я вот-вот задохнусь. Но сейчас я должна была это сделать, иначе вся моя система обороны рухнула бы.
— Я просто стараюсь следовать здравому смыслу, — ответила я как можно более ровным тоном. — Хотелось бы напомнить тебе об общепринятых правилах ухаживания, как бы консервативно это ни звучало, — я набрала побольше воздуха, чтобы закончить начатую фразу, — а также хотелось бы напомнить тебе об общепринятых правилах предложения руки и сердца. Я не могу выйти за тебя замуж только потому, что буду жить с тобой под одной крышей.
— А если бы я попросил тебя выйти за меня замуж прямо сейчас?
— Я бы попросила тебя подождать до тех пор, пока не пройдет какое-то время, пока мы не выясним, можем ли ужиться друг с другом. Узнав меня ближе, ты можешь передумать.
— Как, впрочем, и ты.
К моему удивлению, он отвел взгляд, очевидно расстроенный этой мыслью.
— Ну хорошо. — Он снова посмотрел на меня. — Пусть все идет своим чередом. Но я хочу, чтобы ты уяснила одну вещь.
— Какую?
— Теперь, когда ты стала частью моей жизни, я просто не смогу себе позволить сидеть сложа руки и спокойно наблюдать, как ты уходишь. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и я сделаю все возможное, чтобы убедить тебя, что мы созданы друг для друга.
— На твоем месте я бы ему поверил, Рыжик.
Неожиданное появление Стива испугало меня. Он поставил бутылку и четыре рюмки на стол. Следом за ним в комнату вошла Гвен, неся в руках большую тарелку и пачку попкорна.
— И как долго, позвольте поинтересоваться, вы там стояли? — Иван сказал это возмущенно — он понял, что нас подслушивали.
— Достаточно долго.
Стив повернулся ко мне.
— Однажды я уже слышал от него нечто подобное.
Он открыл бутылку и налил водку в рюмки.
— Я попросил его остаться на ферме, чтобы помогать мне вести дела. Он ответил, что хочет от жизни большего, чем добился его отец, и что ему для этого необходимо получить образование.
Он протянул мне одну из рюмок, а затем передал другую рюмку Ивану, и на этот раз уже обратился к нему.
— Ты выиграл стипендию и отправился в университет. А я остался здесь.
— Именно так все и было, старина.
Гвен посмотрела на меня, словно хотела спросить, к чему этот разговор может привести. Мне ничего не оставалось делать, кроме как пожать плечами.
— Похоже, ты и впрямь вздумал осесть и взять на себя наконец ответственность за что-то в этой жизни.
Стив замолчал, очевидно, ожидая ответного выпада со стороны Ивана. Но тот не сказал ни слова, и Стив продолжил:
— Что ж, приятель, мне все еще нужен партнер по бизнесу. Ты уже сейчас мог бы им считаться, если бы брал деньги за свою работу. Как насчет настоящего партнерства?
— Как, черт возьми, ты себе это представляешь? Я не могу жить и работать на ферме круглый год. У меня есть постоянная работа, которую я получил с таким трудом, и я не хочу потерять ее.
— Возможно, ты прав. Но вот уже много лет ты каждый год проводишь здесь по нескольку месяцев, и до сих пор не заработал ни гроша.
Стив сделал глоток и пристально посмотрел на Ивана.
— Ты знаешь это место как свои пять пальцев. Я бы даже сказал, почти так же хорошо, как я сам.
Иван подскочил на месте.
— Что значит «почти»?
Стив пристально смотрел на него.
— То и значит — «почти».
Иван поднял свою рюмку.
— Ладно, ты прав.
Но Стив был по-прежнему серьезен.
— Мне нужна помощь на ферме. С бумажными делами у меня особенно не ладится. Пока ты здесь, ты взял это на себя. Но когда ты уедешь, кто, черт возьми, будет этим заниматься?
