— А теперь объясни мне наконец, что ты имела в виду?
— Я думаю, ты преувеличиваешь, ты просто придираешься к словам Стива. Иван, ты проецируешь свои чувства на других людей. Так было и со мной, а теперь ты делаешь то же и со Стивом.
— И каким же это образом я поступил с тобой?
Его оборонительная позиция не помешала мне объяснить ему свою точку зрения.
— А в тот вечер, когда ты решил, что слова Стива оттолкнут меня от тебя, и даже не спросил меня, так ли это. Похоже, ты придумал себе, что твое прошлое способно лишь отталкивать и что никто не захочет с ним мириться.
— Я не могу изменить то, что было. И я чертовски устал от постоянных напоминаний об этом, Рыжик!
— Иван, остановись на секунду и проанализируй свою реакцию.
Я положила руку ему на грудь.
— Что ты чувствуешь вот здесь?
Он стоял и молча смотрел на меня. Затем очень тихо произнес:
— Боль.
— Какая это боль? Прочувствуй это глубже. Не бойся. Это первый шаг к тому, чтобы вылечить эту боль.
— Я не могу этого сделать, — ответил он, не размышляя ни секунды.
Мне было ясно, что он сопротивляется собственным желаниям. Я закрыла дверь и поставила фонарь на полку.
— А я говорю, ты можешь, Иван. Пора перестать убегать от самого себя.
Я положила обе руки ему на грудь и повторила свой вопрос:
— Что ты чувствуешь?
На этот раз он закрыл глаза и замолчал. Я нежно поглаживала его грудь, стараясь помочь ему сосредоточиться на том, что происходило у него в душе. Наконец он нашел в себе смелость сознаться во всем самому себе. Он прошептал:
— Мне стыдно, мне так стыдно!
Я прошептала в ответ:
— Чего ты стыдишься, Иван?
— Мне стыдно, что я не стал таким, каким хотел видеть меня мой отец.
— А каким, по-твоему, ты стал?
Он открыл глаза.
— Я стал тем, кто недостоин быть рядом с тобой.
Я не переставала поглаживать его грудь.
— Я так не считаю.
— Ты просто не знаешь всего. Если бы ты могла все это знать, ты не относилась бы так ко мне.
— Мне кажется, я знаю все, что нужно. Может, даже лучше, чем ты сам.
— Это правда?
Он вытер глаза рукой.
— Чистая правда. Я же обладаю способностью ясновидения, не забыл?
— Пэш, я такая сволочь!
Иван глубоко вздохнул. Я чувствовала, как под моей рукой бешено колотится его сердце.
— Знаешь, в прошлом году одна девушка назвала меня свиньей, когда я сказал ей, что мы больше не будем встречаться.
— Просто дыши, пусть все это выйдет из тебя, Иван. Ты должен — это пожирает тебя изнутри.
Он снова закрыл глаза. Я почувствовала, как он сделал глубокий вдох.
— Хорошо, пока ты не узнала об этом от Стива. Год назад у одной из моих любовниц с осеннего семестра родился ребенок. Я спал с ней всего два раза, и оба раза я надевал презерватив. Однако она посчитала меня куда более выгодной добычей, чем тот слюнтяй, от которого она залетела. И она обвинила во всем меня. Мне пришлось сдать анализ крови, чтобы доказать, что этот ребенок не от меня.
— Ты думаешь, что Стив рассказал бы мне об этом?
— Если Стив захочет раскрыть все мои секреты, у него для этого достаточно информации. Прошлым летом мне пришлось несколько раз ездить в Нортгемптон по поводу анализов, пока вся эта шумиха не утихла. Хочешь знать, почему он так зол на меня в последнее время?
— Почему?
— Потому что, несмотря на случившееся, я снова взялся за свое и в этом году снова уложил в постель несколько студенток. Слава Богу, это не закончилось скандалом. Я приехал сюда на Рождество, напился и проболтался Стиву о том, что снова переспал со студенткой. С тех пор его отношение ко мне изменилось. Все дело в том, что я не мог продолжать встречаться с девушкой после того, как переспал с ней.
— Наверное, тебе будет не очень приятно это слышать, но Стив так сердит, потому что твоя судьба ему не безразлична. Он считает, что ты должен был остаться с ним здесь. Возможно, он не может сказать тебе об этом прямо, но он знает, что еще немного — и твоя жизнь будет разрушена.
— Мне кажется, я и сам об этом знаю. Но мне чертовски трудно уживаться с таким его мнением обо мне. Я не знаю, что мне сделать, чтобы убедить его, что я вовсе не такой подонок, каким он меня считает.
— Может, тебе самому сначала стоит перестать считать себя таким? А уже потом попытаться изменить мнение окружающих.
— Здесь ужасно жарко. Я открою окно.
Он распахнул окно настежь и высунулся наружу.
— Дождь прекратился. Воздух такой свежий. — Я заметила, что он сделал глубокий вдох. — Тебе надо бы поторопиться с походом в туалет. Нам нужно ложиться спать.
— С тобой все в порядке, Иван?
— Стараюсь держать себя в руках, Рыжик. — Он покачал головой и пробормотал: — Боже, и что только ты во мне нашла?
Я подошла к нему и погладила его по спине.
— Я нашла в тебе мужчину, который поселился в моем сердце.
— Что ты сказала? — Он обернулся. По его лицу катились слезы.
— Мой Ваня, в старой русской пословице говорится, что, если человек поселился в твоем сердце, это и есть твоя настоящая единственная любовь. Сегодня я сказала тебе, что в моем сердце поселился свет, и этот свет — мои чувства к тебе.
— Откуда ты это знаешь?
— У меня просто не оставалось выбора. Либо я должна была принять себя такой, какая я есть, и понять, каково это, либо потерять себя. Ты привыкнешь к этому.
— Вряд ли. По крайней мере сейчас я к этому не слишком готов.
— Все изменится в лучшую сторону, когда ты наконец успокоишься.
— Давай ложиться спать. Я чертовски устал.
Я оставила Ивана стоять у окна, отправилась в туалет и справила нужду прямо у него на глазах. Выйдя из туалета, я сказала:
— Твоя очередь.
Он так же бесцеремонно достал свое хозяйство и облегчился, стряхнув несколько капель напоследок. Заправив все это в штаны, он взял меня за руку и повел в гостиную. Мы устроились на матраце поудобнее, укрывшись одной простыней. Уткнувшись в мою шею, он прошептал мне на ухо:
— Мне кажется, ты тоже поселилась в моем сердце. Наверное, это и есть любовь.
Не в силах бороться с приятной сонливостью, я прошептала в ответ:
— Мне очень хочется, чтобы это было именно так, Иван. Это прекрасное чувство.
Я ощутила, как его сильная рука обняла меня еще крепче, и растворилась в царстве сна.
