Он наклонился ко мне и поцеловал, с силой проталкивая язык в мой рот. Затем он прошептал мне на ухо:
— Ты видишь, что ты со мной делаешь?
Он положил свою руку на мою и еще сильнее сдавил свой возбужденный орган.
И я на самом деле увидела, что с ним сделала. На этот раз была моя очередь продолжать игру.
— Доктор Козак, скажите, что вам нравится. Я хочу, чтобы вам было хорошо, как и мне.
Я заглянула в его глаза — это были глаза мужчины, которого я любила.
Он провел рукой по моим волосам.
— Если ты так хочешь доставить мне удовольствие, возьми его в рот.
— Но я никогда не делала этого раньше. Я не знаю, как это.
Я снова стала невинной девочкой, которая ждала, когда ее всему научат. Я не сводила с него глаз, готовая исполнить любое его желание. Я хотела — да что там говорить, я просто умирала от желания подчиняться ему!
— У тебя получится. Просто стань на колени. — Он отбросил валявшиеся на полу штаны от пижамы. — Сначала поцелуй его. Затем оближи головку. Мне очень этого хочется.
Я стала перед ним на колени и сделала все так, как он сказал, не переставая удивляться невероятной красоте и мужественности его тела. Я начала целовать его член сверху вниз. Затем коснулась губами головки. Его руки были в моих волосах и направляли мои движения.
— А теперь оближи его.
Я повиновалась, и он тут же застонал.
Когда ее язык коснулся моего члена, я испытал ощущения такой силы, что не смог удержаться и застонал. Не успел я опомниться, как она снова провела по нему языком. Я остановил ее.
— Дай мне несколько секунд, дорогая.
Мои руки были погружены в ее волосы и крепко удерживали голову, пока я наконец не почувствовал, что могу продолжать. Взяв себя в руки, я дал ей следующее указание:
— Вот так, теперь я хочу, чтобы ты взяла член в рот так глубоко, как только сможешь. Затем ты должна сосать его как можно сильнее, при этом ты должна следить за тем, чтобы не задеть его зубами. Ты все поняла?
— Когда я должна остановиться? — Она подняла на меня свои прекрасные карие глаза, в них светились невинность и желание подчиняться мне.
— Ты остановишься тогда, когда я тебе скажу. Просто соси до тех пор, пока я не велю тебе остановиться.
Она сбросила с себя рубашку, оставшись в одних трусиках. Боже мой! Перед тем как она взяла мой член рукой у самого основания, я заметил, что на ее лице появилось уже знакомое мне выражение сосредоточенности. С таким же выражением лица она садилась на лошадь. Я должен был снова взять себя в руки.
В следующее мгновение мой член полностью оказался у нее во рту, именно об этом я не раз мечтал. Я услышал произнесенные кем-то слова и не сразу узнал собственный голос.
— Черт, да, соси его, не останавливайся!
Она продолжала в том же духе несколько минут, пока мои яички не набухли до такой степени, что готовы были в любую секунду выплеснуть поток спермы. Мне пришлось остановить ее.
— Не делайте этого, доктор Козак. Я хочу выпить вашу сперму.
Я поставил ее на ноги.
— Дорогая моя, хорошо воспитанная юная леди не называет это «спермой»! Мне придется проучить вас за такую оплошность.
Я взял ее за талию и прижал к туалетному столику.
— Нагнитесь так, чтобы я мог научить вас хорошим манерам.
Прежде чем она смогла понять, что происходит, я перегнул ее через край туалетного столика и стянул с нее трусики. Теперь мы оба были обнажены. Мой орган жаждал насладиться ее лоном. Но я держался изо всех сил, а затем с силой шлепнул ее по аппетитной попке.
— Доктор Козак, что, черт побери, вы себе позволяете?
— Вот что случается с непослушными ученицами, — сказал я и снова шлепнул ее. — Их ждет хорошая порка.
Я продолжал шлепать ее ладонью.
— То, что вы так неуважительно назвали «спермой», на самом деле моя élan vital. В ней мое семя, а значит, и жизненная энергия.
Я знал, что намек на ее откровенный разговор с Гвен вчера вечером не останется незамеченным. Я не останавливался ни на секунду. Она застонала.
— О Боже, умоляю, трахни меня! Я хочу, чтобы ты меня трахнул!
— Ты хочешь трахаться с профессором? Что ж, дорогуша, ты получишь то, что хочешь.
Я вставил ей два пальца, затем три. Она начала насаживаться на мою руку, как если бы это был мой член.
— О да, я вижу, ты готова.
Я открыл висевший на стене шкафчик и достал один презерватив из пачки, которую Стив всегда держал в этом месте. Я быстро надел его на свой торчащий член. После этого я подошел к ней сзади и полностью вошел в нее.
— О да, доктор Козак, пожалуйста, трахайте меня, трахайте меня сильнее!
— Я смотрю, ты продолжаешь сквернословить, так?
Я хотел шлепнуть ее еще раз, но удержаться просто не было сил. Я протянул руку и стал с силой тереть ее клитор. Она застонала и начала содрогаться. Когда волна оргазма захлестнула ее, я резко вошел в нее сзади. Прижав ее зад как можно крепче к себе, я выпустил в нее мощную струю спермы.
— Черт, да! — Все мое тело сотрясали судороги. Я продолжал вгонять в нее свой член до тех пор, пока запасы спермы не были полностью исчерпаны.
Я не вынимал член, пока мы оба не пришли в себя окончательно. Я оставил ее на какое-то мгновение, чтобы избавиться от презерватива. Она продолжала стоять в той же позе.
— Пэш, с тобой все в порядке?
— О да, мой Ваня, все просто отлично. Мне просто нужно собраться с силами.
— Давай я помогу тебе.
Я обнял ее за талию и поставил на ноги. Не выпуская ее из своих объятий, я прошептал ей на ухо:
— Не знаю, что на меня нашло, но все равно спасибо, что прошла через это вместе со мной.
— Я сделала это с большим удовольствием, доктор Козак.
— Ты так и будешь называть меня «доктор Козак»?
— Да. — Она игриво посмотрела на меня и сказала: — Ты должен понять одну вещь, если уж мы решили жить вместе. Я хочу узнать тебя, Иван, узнать со всех сторон. Это касается, среди прочего, и того, что ты скрываешь от окружающих, а может, даже и от себя самого. Я всегда буду требовать от тебя правду, не важно, какой эта правда может оказаться. Я такой человек.
— Что ж, страсть моя, ты тоже должна понять одну вещь. Я не привык открываться с легкостью. Всю свою жизнь я держал определенные вещи в себе. И тут вдруг появляешься ты и вскрываешь меня, как консервную банку. Не удивляйся, дорогая, если эта банка окажется полной червей.
— Я рискну. Надеюсь, ты поможешь мне в этом?
— А разве у меня есть выбор?
