— В следующий раз будет знать, как дразнить мою кошечку!
— Иван, я сыта по горло всей этой чепухой. На этот раз он зашел слишком далеко. Меня он считает какой-то безмозглой девицей, а тебя и вовсе чуть ли не Антихристом. Пора положить этому конец!
— Согласен. Мы сделаем по-твоему и посмотрим, поможет ли это. Если и это ничего не изменит, нам придется перебраться в Нортгемптон как можно скорее.
— Иван, это просто бессмысленно. Такое впечатление, что он просто не хочет, чтобы мы были вместе.
— Думаю, он хочет невозможного. Он хочет, чтобы я жил здесь круглый год и помогал ему на ферме. Ты для него угроза.
— Однако на другие угрозы он так не реагирует.
— Это совсем другое. Я люблю тебя. Как только ты переедешь ко мне, моя работа и семья будут в Нортгемптоне. Он боится, что я вообще перестану приезжать на ферму. Партнерство, которое он мне предлагает, свяжет меня с этим местом, и я буду вынужден появляться здесь.
— А ты хочешь появляться здесь?
— Я уже думал об этом сегодня утром в конюшне. Я действительно не могу представить свою жизнь без этого места. Мне здесь нравится. Мне всегда здесь нравилось.
— Даже если здесь к тебе так относятся?
— Вот в этом-то все и дело. Если мне придется изо дня в день избегать драки или рисковать здоровьем Стива, я не смогу приезжать сюда. Уж это точно.
— Что ж, сейчас лучше всего будет всем нам успокоиться и выждать несколько дней. Ведь есть надежда, что его поведение изменится. Перед тем как уйти, он сказал мне кое-что, что свидетельствует о его уверенности в подлинности наших чувств, хотя он даже себе в этом не признается.
— Могу я поинтересоваться, что именно он тебе сказал?
— Он рассказал мне о твоем кольце.
— Что именно?
— Он рассказал мне, как много оно значит для тебя. Иван, он понял, что это означало для тебя — подарить это кольцо мне.
— Да мне плевать, что он понял, главное, чтобы ты это понимала.
— Я это поняла в ту же секунду, когда оно оказалось у меня, но еще больше я убедилась в твоих чувствах после разговора со Стивом.
— Пэш, я подарил тебе это кольцо, чтобы ты поняла, что я чувствую к тебе. Это единственная моя вещь, которая чего-то стоит.
— Маленькая поправка, мой Ваня, — это единственная вещь, которая что-то значит для тебя. Так сказал мне Стив. Именно поэтому я уверена: он на самом деле понял, что наши чувства — не пустышка. Он знает, что ты ни за что не подарил бы это кольцо своей очередной студентке.
— Он это сказал?
— Нет, это говорю я.
— Ты в это веришь?
— Я не верю. Я знаю это. А еще я знаю то, что ужасно рада буду видеть тебя сегодня вечером.
— Я предчувствовал это. Я тоже буду рад видеть тебя. Я думал об этом все утро. Нам есть о чем поговорить.
— Я знаю. А теперь мне пора отправляться за продуктами для ужина. Тебе повезло. Электричество недолго было отключено, так что я смогу приготовить что-нибудь вкусное на ужин.
— Здесь уже тоже все работает. Мне нужно заняться стиркой, прежде чем я смогу отправиться к тебе.
— Будешь стирать все?
— Почти все. Кое-что я оставлю на потом.
— Ах ты негодник!
— Ты тоже временами не подарок, дорогая. Уж я-то это знаю.
— Можешь приступать к стирке. До встречи.
— До скорой встречи. Пока.
В трубке послышался щелчок. Я закрыла глаза и надела на палец кольцо, которое принадлежало ему.
Глава 29
В который раз Пэш преподнесла мне сюрприз. Она проучила моего друга Стива. Я в очередной раз усмехнулся, думая о том, что она накричала на него, потребовала, чтобы он вел себя со мной как подобает. Я нашел женщину, которая способна защитить мою честь.
Было чертовски приятно знать, что есть человек, готовый встать на твою защиту. Мне было больно вспоминать, сколько оскорблений мне пришлось выслушать за последнее время, причем далеко не все из них были заслуженными. Мне нравилось смотреть на себя ее глазами. Она видела во мне честного человека, каким я себя уже не считал.
Во время обеденного перерыва я собрал все грязное белье, включая и мокрые вещи из комода. Однако трусики Пэш я оставил лежать на письменном столе. Загружая белье в стиральную машину в подвале, я услышал, как в кухню вошел Стив. Должно быть, он услышал гудение стиральной машины, потому что очень скоро на лестнице, ведущей в подвал, послышались его шаги.
— А я тебя искал, Козак.
Он сел на ступени и стал жевать яблоко, которое принес с собой.
— Крышу починят завтра.
— Я рад это слышать.
Я не обернулся к нему, а продолжал раскладывать одежду.
— Ты уже обедал?
— Я сделал себе бутерброд с ветчиной и сыром. Это поможет мне продержаться до ужина.
— Да, ведь Пэш будет кормить тебя ужином сегодня, так?
— Когда я говорил с ней по телефону несколько минут назад, она сказала, что как раз собирается за покупками.
— Как она?
— Прекрасно. А почему ты спрашиваешь?
— Разве она не сказала тебе, что мы вроде как поскандалили сегодня утром?
— Она что-то говорила об этом.
— Может, ты все-таки повернешься и поговоришь со мной?
— Я думал, мы уже разговариваем.
Я подошел к лестнице и поставил ногу на нижнюю ступеньку.
— Значит, хочешь поговорить. Давай, говори.
— Она назвала меня неотесанным чурбаном!
Он выпалил это так, словно это было самое страшное оскорбление в его адрес, которое он когда-либо слышал. Я не смог сдержаться и расхохотался.
— Что, черт возьми, здесь смешного?
— А она та еще штучка, верно?
— И это все, что ты можешь мне сказать?
— Ага.
— И ты собираешься жениться на ней?
— Я бы хотел, если она согласится.
— Боже, и мне придется терпеть вас обоих!
Он поднялся и потопал вверх по лестнице. Жизнь стала налаживаться.
Так как я должен был провести занятие, я не видел Стива до того момента, когда мне уже было пора отправляться к Пэш. Я прихватил с собой небольшую дорожную сумку со всеми необходимыми принадлежностями. Задержавшись в кухне в поисках ключей от моей машины, я натолкнулся на него. Он заметил сумку в моей руке.
— Переезжаешь, Козак?
— Пока нет, приятель.
— И когда ты собираешься ехать домой?
