Я почувствовал, как ее тело обмякло в моих руках, сопротивление ослабло.
— Я никогда не думала, что можно так потерять голову из-за мужчины. Когда я с тобой, мне кажется, будто я улетаю на волшебном ковре-самолете в какую-то сказочную страну, где возбуждение — это нормальное состояние.
— Это ты вдохновляешь меня, любовь моя.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Давай поужинаем и продолжим наш разговор.
— Идет, но ты должен пообещать мне одну вещь.
— Какую?
— Держись от меня как минимум на расстоянии двух метров, пока мы не поужинаем.
— О чем это ты? — Меня поражала ее способность привести меня в смущение с такой легкостью.
— Если ты окажешься ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, и не трахнешь меня по-настоящему, у меня не будет другого выбора, кроме как удалиться в спальню и позаботиться о себе самой.
С этими словами она освободилась от моих объятий, взяла прихватку и занялась курицей. Я улыбнулся, предвкушая предстоящие события.
И я принялся послушно мыть овощи. Я заметил, какие она бросала на меня взгляды, пока выкладывала курицу на блюдо. Не знаю, строила ли она мне глазки или просто наблюдала за мной. Как бы то ни было, мне это нравилось.
Когда я принялся за сельдерей, она сморщила нос.
— Этого клади совсем немного, пожалуйста.
— Почему, разве ты не любишь сельдерей?
— Я бы предпочла, чтобы меня трахнули этим черенком, чем есть его.
— Так и запишем. Ей нравится, когда ее трахают овощами. Мы разовьем эту тему.
— Это было замечание, а не просьба.
Я взял огурец и повертел его в руках.
— Слишком поздно, дорогая. Ты сама это начала. Думаю, это солидный огурец.
— Заканчивай салат. Курица готова.
— Слушаюсь, мэм!
Перемешав овощи в салатнице, я отнес ее в столовую, где уже не в первый раз Пэш накрыла прекрасный стол. Пока она зажигала свечи, я подобрал подходящую музыку, на этот раз мой выбор остановился на ненавязчивом джазе.
Вернувшись в столовую, я увидел, что Пэш наклонилась за штопором, при этом ее юбка сильно задралась. Мне показалось, что я заметил верх чулка. Мой дружок тут же дал мне понять, что ему понравилось то, что он увидел, особенно после того, как я вспомнил, что имел ее сзади сегодня утром.
Мне нужно было как-то отвлечься, иначе в следующее мгновение она могла оказаться лежащей на столе.
— Позволь я помогу тебе.
Я подошел и взял из ее рук штопор, чтобы откупорить бутылку вина.
— Вы даже бутылку вина открываете сексуально, доктор Козак, — сказала она, пристально наблюдая за тем, как я орудую штопором.
— Надеюсь, ты не собираешься пригвоздить меня этой штукой, чтобы я никуда не делся?
Я наполнил бокалы вином.
— Нет. Я хочу, чтобы ты выбросил из головы подобные ассоциации и придумал что-нибудь получше.
— Например? — Я подошел к ее стулу и выдвинул его, чтобы она смогла сесть, и только после этого занял свое место.
— Конечно, это должно быть как-то связано с нами и с тем, что мы делаем вместе, — сказала она, раскладывая еду по тарелкам.
— Предлагаю сначала поужинать, а уж потом разобраться с этим вопросом. В противном случае мы можем так увлечься, что вся еда безнадежно остынет. — Я указал ей на тарелку. — Ешь.
— Обожаю, когда ты проявляешь характер. — Она запихнула в рот приличный кусок и стала энергично жевать.
— Учитывая, что произошло между нами сегодня утром, я охотно тебе верю. — Она швырнула в меня салфеткой. — Эй, полегче! Или ты забыла, что я сказал сегодня о невоспитанных девушках? Подобные действия могут быть расценены мной как проступок, заслуживающий самого сурового наказания.
— Ты не мог бы переключиться на еду? От твоих слов у меня ладони стали мокрыми.
Если принять во внимание мой разыгравшийся аппетит, то ей не пришлось долго меня уговаривать. Мы оба съели по две порции каждого блюда. Пока мы убирали со стола, разговор не прекращался. Затем мы взяли вино и отправились в гостиную.
— Ну, с чего начнем? — Я решил позволить Пэш сделать первый шаг, так как сам я толком не знал, что говорить.
— Может, для начала я скажу тебе, чего я хочу?
— И чего же ты хочешь, страсть моя? — Безусловно, ей удалось привлечь мое внимание.
Сделав глубокий вдох, она сказала:
— Эти студентки, с которыми ты спал… Я хочу быть такой, как они. Я хочу быть такой, какими ты хотел их видеть.
— Неплохое начало. — Я сразу же почувствовал неловкость из-за того, что мои прошлые похождения стали предметом нашего разговора.
— Иван, мне нравится разыгрывать с тобой сценки. Я хочу быть одной из тех юных девочек, которых ты соблазнил, и чтобы ты вел себя со мной так же, как с ними.
— Как сегодня утром?
— Именно так.
— Пэш, я пока так и не понял, что же, черт возьми, произошло сегодня утром.
— Я тоже. Но, Иван, в одном я уверена: ты помог открыться одному из самых потаенных уголков своей души. Именно там мы и занимались любовью.
— Твои слова звучат так невинно. Но это не так. Желания, которые движут мной, могут без труда разрушить мою жизнь, если выпустить их на свободу.
— Иван, не твои желания могут разрушить твою жизнь, а способ, каким ты решишь воплотить их в жизнь. Да, если бы ты продолжал вести прежний образ жизни, твоя карьера оказалась бы под угрозой. Но если ты позволишь мне разделить твои желания и мы сможем найти способ, как их удовлетворить, ты будешь в безопасности.
— Кажется, я начинаю сам в это верить.
— Я прошу тебя быть со мной откровенным. Что ты почувствовал сегодня утром?
Она заслуживала того, чтобы знать всю правду.
— Хорошо, я скажу откровенно: я просто растворился в своих фантазиях. То, чем мы занимались сегодня, принесло мне чувство умиротворенности, даже какой-то завершенности.
— Сколько раз тебе удавалось пережить то же самое?
— Это случалось крайне редко. Как правило, подо мной лежало просто тело, а я делал то, что должен был делать.
— Но ты не перестаешь стремиться к этим ощущениям.
— Мои желания стали моими демонами. Тебе не кажется, что мои поступки говорят сами за себя куда лучше, чем все мои оправдания? Я просто не могу остановиться и все гонюсь за ними.
— Иван, я прошу тебя честно ответить на мой вопрос: ты реализовал свои фантазии сегодня утром?
— Да, Пэш, мне это удалось. — На какое-то мгновение я опустил глаза на бокал с вином, но потом снова поднял взгляд на нее.
