Ответ был столь же невероятен, сколь и очевиден.
Но и разговор Рустама и Лики, и предложение Рустама, и заверения, что в ближайшие дни его жизнь кардинально изменится, и сделка с Ниной, в конце концов, — все указывало на это!
— В черном списке осталась последняя жертва, — произнесла я и, запустив пальцы в волосы, взъерошила их. Я не знаю, сколько времени я просидела не шевелясь, но когда наконец вскинула голову, решение было уже принято. Я уверенно потянулась к телефонной трубке, сняла ее с рычага и пробежалась пальцами по кнопкам на дисплее.
— Да… — послышался в трубке, как всегда недовольный, голос Кирьянова.
— Привет, Киря. Это Таня. А у меня для тебя новость…
— Хорошая? Плохая? — без особого оптимизма поинтересовался мой приятель.
— Замечательная! — заверила я его. — Вы ведь так и не сумели поймать наркодельцов, промышляющих в Налинске и Тарасове?
— Нет.
— А я — да! Так что немедленно приезжай в Налинск!
Глава 8
На следующий день я проснулась раньше обычного. Первым делом выглянула в окно, убедилась, что погода так и не желает порадовать жителей Налинска последними теплыми осенними деньками, а основательно засыпает улицы снегом. Теперь белые снежинки уже не таяли, а ровным слоем ложились на замерзшие лужи и крыши домов.
— Н-да, — философски протянула я, задернула штору и поспешила в ванную комнату.
Как всегда, я заказала завтрак в номер. И, глотая ароматный капучино, решила еще раз прослушать запись разговора Рустама и Павловского, оставшуюся на моем диктофоне. Перемотав пленку до середины, я нажала на кнопку.
«— …Без реальной документации, по которой проходят все банковские счета и где наглядно видно, как она отмывает деньги, прикрываясь своим гостиничным бизнесом, нам нечего будет предъявить ментам, — несся голос Павловского из динамика. — Одни наши слова ничего не будут значить, ты сам это прекрасно понимаешь.
— А как же…
— Спокойно! Я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь. Это пойдет на закуску. Так что — действуй. Все сейчас зависит только от тебя.
— Хорошо».
Я выключила диктофон. Снова перемотала пленку и прослушала этот же отрезок разговора. Отщелкнула кнопку, снова перемотала.
— Я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь…
Еще раз перемотала назад.
— Я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь…
Я выключила диктофон.
— Я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, — машинально повторила я. — О чем ты думал, Рустам? О чем? О том ли, о чем и я?
Ответ на этот вопрос я могла найти только одним-единственным способом. Я отыскала в сумке заветную визитку, притянула к себе телефон и набрала номер. Несколько минут в трубке тянулись длинные гудки. «Может, еще слишком рано и она спит?» — подумала я, и почти тут же на том конце провода что-то щелкнуло, и послышался голос:
— Ал-ло…
— Нина? — неуверенно позвала я.
— Да. Я вас слушаю. Кто это?
— Это Таня…
— Ах, Танечка! Конечно же, я вас помню! У вас какие-то новости для меня? — Голос в трубке приободрился, в нем даже зазвенели жизнерадостные нотки.
— Именно. Надеюсь, я вас не очень побеспокоила?
— Ну что вы, Танечка? Как можно! Я очень рада вас слышать. Так что за новости? Вы что-то узнали для меня?
— Да. Но… может, нам лучше где-нибудь встретиться и обсудить это при личной встрече?
— Разумеется, вы правы! Приезжайте ко мне! — И она продиктовала адрес.
Я быстро нацарапала в блокноте координаты Нины Орловой, пропела в трубку: «Скоро буду!» — и отключилась.
* * *
…Звонок коротко тренькнул. Я опустила руку в сумку и нажала на кнопку диктофона. Дверь отворилась как раз в тот момент, когда пленка звукозаписи начала работать. «Она караулила меня у порога?» — пронеслось у меня в голове.
На пороге стояла Нина в безупречном костюме бирюзового цвета и с неизменной улыбкой на губах. Хозяйка квартиры явно была рада меня видеть. Мне тоже пришлось улыбнуться, хотя лично я особой радости от этой встречи не испытывала.
— Проходите, Танечка. Я вас уже заждалась. От моего дома до гостиницы всего десять минут езды.
— Пробки на дорогах, — оправдалась я, делая шаг в квартиру госпожи Орловой.
— Давайте пройдем в гостиную. Я уже заварила для нас кофе. Надеюсь, вы не возражаете, — без умолку щебетала Нина, идя впереди и указывая дорогу.
— Вовсе нет.
— Вот и отлично!
Мы прошли в просторную светлую комнату, обставленную дорогой мебелью, выполненной явно по эксклюзивному заказу. Нина указала на пару кресел у окна.
— Прошу.
Я кивнула и молча села в одно из дизайнерских творений современной мебельной индустрии.
— У вас потрясающая квартира, — не удержалась я от замечания, припоминая тот кавардак, который вечно царит в моих собственных апартаментах.
— У меня совершенно нет времени следить за домом. Просто каждый день приходит прислуга: она готовит, убирает, стирает. Я же не делаю по дому совершенно ничего. В этом и весь секрет! — с легкой улыбкой на губах пояснила Нина.
Она придвинула кофейный сервиз и принялась разливать потрясающий ароматный напиток по чашкам. Я же от нечего делать уставилась в окно, за которым по-прежнему сыпал снег, только теперь это была не серебристая крупа, которая кружилась в воздухе с утра, а самый настоящий снег! Белые хлопья ложились на крышу соседнего дома, повисали на антеннах, заваливали чердак. «Интересно, а в Тарасове сейчас тоже снег?» — подумала я.
— Танечка, — окликнула меня Нина. — Так что же вам удалось узнать?
Я тряхнула головой и обернулась к своей собеседнице. Чашечка кофе уже стояла передо мной, я потянулась было к ней, но поняла, что не смогу сделать ни одного глотка, и отставила ее в сторону.
— Нина, вы были совершенно правы, говоря, что у Рустама неприятности, — завела я печальную пластинку.
— Да? — Глаза Нины засверкали.
— Да. Но только на этот раз дело вовсе не в карточном долге. Ну, или что там еще с ним случалось прежде…
— А в чем?
— Мне кажется, все гораздо серьезнее, — напустив на себя таинственный вид, произнесла я.
— Серьезнее? — переспросила Нина. Она со звоном поставила чашку с кофе на стол и подалась вперед. — И что же это?
— Нина, вам знаком человек по имени Аркадий Павловский?
Госпожа Орлова отпрянула, как если бы я замахнулась на нее.
— Аркадий Павловский? — Ее голос зазвенел, как стекло.
