«Да, я понимаю, вас, несомненно. Понимаю, как никто другой, — отвечаю я Ринату. — Давайте с вами встретимся в каком-нибудь укромном местечке. Полутемном, полуподвальном кафе. А еще лучше — у вас дома, поздно вечером. Наедине. Короче — встретимся в то время и в том месте, где нас никто не сможет потревожить, где мы сможем пообщаться, не отказывая себе ни в чем».
Я искренне ему написала. Ринат не ответил. Исчез. Наверное, подумал, что я над ним — издеваюсь. Возможно… Но скорее — он был ненастоящим, он был лишь моим призраком, моим отражением: его молчание — прямое тому доказательство.
Объявляется Ядвига с радостной вестью о том, что она отправляется вместе со своим телеведущим отдыхать. Что она полетит на белом самолете через синий океан. Что она будет лежать в эротическом угаре на белом песке и потягивать через соломинку свежевыжатый сок экзотических плодов, смешанный с ромом.
«Мне бы твои таланты уметь использовать людей», — услышав эту новость, думаю я и вдруг понимаю, что я ее — ненавижу. Ненавижу за то, что она — проныра каких поискать. Ненавижу за то, что она — жизнерадостная. Ненавижу за то, что происходящие с ней жизненные события воспринимает намного легче, чем это делаю я. Ненавижу ее за ложь. Ненавижу за то, что она меня удачливей! Ненавижу как соперницу. Ненавижу ее, заурядную сучку, с высоким самомнением. Сучку, умеющую быть поверхностной, умеющую добиваться. Сучку, умеющую ловко, себе в угоду, использовать людей.
— Ну и катись ты к чертям собачьим! — неожиданно выкрикиваю я.
— Что?? — спрашивает Ядвига.
— Катись к чертям собачьим! — разбрызгиваю слюну, срываясь на визг, повторяю я.
— Ты чего, белены объелась? — возмущается Ядвига.
— Да пошла ты! Придурочная, со своей Коломбиной в придачу!
— Да сама ты…! — Такая вот незатейливая между нами происходит бабская перепалка, А чего я так на нее взъелась? Потому что я к ней привыкла, потому что она и есть тот самый, близкий мне человек. Но с этого дня она от меня — я это чувствую — отдалилась, Я знаю, я это точно знаю. У меня нюх на подобные дела. Я знаю, что она втюрилась в этого ведущего, и теперь я буду ей не так уж сильно нужна.
Ядвига вдруг, словно почувствовав мои мысли, обернулась. Подошла ко мне:
— Ты меня что — ревнуешь? — спросила она.
— Отъебись! — прошипела я.
— Из-за этого ты расстраиваешься?
— Я тебе уже сказала!
— Ладно, успокоишься, позвони…
Ушла. А я подумала: может, стоит рассказать ей про свой секрет? Позвонить прямо сейчас и признаться: «Знаешь ли ты о том, Ядвига, что я — это Нора Рай, которая злонамеренно — четверых мужчин лишила жизни? Я сделала это весьма изощренным и весьма кровавым способом. И мне не было неприятно. Наоборот — я испытала немалое удовольствие. Удовольствие на градус выше, чем обычное, плотское — удовольствие ментальное. В этот момент мне казалось, что я — достигла истины. Мне казалось, что я поняла, в чем мое предназначение и какова моя цель».
Воодушевленная этой идеей, я тянусь за телефоном. Но порыв свой внезапный — останавливаю. Ведь секрет секретом не является, если он никому по секрету не рассказан, — не так ли? Стало быть, покуда я никому о своем злодеянии не рассказала, никакого секрета у меня и нет.
Тьфу, полная дрянь и тавтология какая-то! Сдается мне, что главная моя проблема заключается в том, что я слишком много занимаюсь философией, невзирая на то, что в данной области я — дилетант. Нет ничего хуже, как пытаться мыслить необразованной башкой. Размышлять и выносить вердикты имеют право лишь профессионалы. Остальным вход в палату мысли — заказан. В оправдание могу лишь заметить, что пустыми размышлениями все — грешат и большинство этого даже не стесняется и паче того — гордится и пытается свои воззрения выставить на показ. Как-то раз я спала с одним ученым сусликом. При свете дня он был прилежным, положительным и затурканным. К вечеру для храбрости, наверное, напивался пивом и вытворял со мной то, что ему благовоспитанная жена запрещала. Так вот, в кратком перерыве от нашего орально-анального общения, он, как человек воспитанный, занимательные мне рассказы вал истории об особенностях человеческой психики. Например, такие, что каждому необходимо своим мировоззрением делиться. И не просто делиться, а точку зрения свою пытаться в голове собеседника, а лучше собеседников, укоренить. Таким образом, происходит вербальное копирование, размножение личности, а это, оказывается, для человека не менее, а для некоторых даже более важно, чем размножение физическое. Но пока он так туманно рассуждал, я садилась ему промежностью прямо на лицо. Его заумные слова тонули в моей пизде. Он захлебывался моими секрециями и своей слюной, в эти минуты ему было по фигу всякое там учение, его воспитанная жена и парочка таких же умненьких, как и он, ребятишек. Он питался моей сочащейся пиздой, и в эти минуты все Коперники и Ньютоны были низвергнуты, была лишь власть и истина моей пизды, моего обмана, моего Великого Ничто.
Ну что мне было делать в день и час, когда мне некуда было пойти, не с кем пообщаться, некому слово доброе либо злое сказать? Правильно, ничего не оставалось, как проверенной довериться связи с миром через Интернет.
Решила быть осмотрительнее. Решила не набрасываться на первого попавшегося. Не стала отвечать на кучу писем, которыми меня первые встречные — закидали. Потому как никого там более или менее приятного не было. Я решила подойти к делу серьезно. Я решила написать тому, только тому, кто мне действительно понравится.
Благим было это начинание… Перед монитором я сидела, наверное, часа четыре непрерывно — задницу и спину ломило от неподвижности. И когда мне все это окончательно надоело, то вернулась к началу и выбрала того, кто в это время шел по списку первым. Опять доверилась случаю? Но к этому часу все они мне мне уже казались на одно лицо и имя. А данная внешность мне вдруг показалась знакомой и очень симпатичной.
До меня поздно доперло, уже после того, как я отправила приветствие, с восторженным описанием того, как мне понравилась его репа, что это было фото голливудской звезды — Тима Дальтона. Купилась, балда, на обычную и тупую разводку. Придется исправлять ошибку. Притворюсь, Дескать, сделала это нарочно, будучи великолепно осведомленной, кто это есть передо мной. Благо, что тип этот (его имя было Марат, но скорее всего, как и мое, — вымышленное) мне тут же предоставил такую возможность.
— Приятно слышать. Но фото было сделано на корпоративной вечеринке, получилось, по-моему не очень. А другое сделать мне попросту некогда. Очень я занят работой.
— Ага. Понимаю. Только Дальтон тут при чем?
— О, а ты — проницательная! — ответил он мне.
— Да брось ты — я обычная чукотская девушка.
— Погоди минуточку, сейчас накатаю еще одной, написавшей мне девушке. Потом изучу твою анкету внимательней и сразу же тебе отвечу.
«Вот хамло!» — подумала я и оставила ему номер своей аськи.
