Мысль об успехе прошлой ночи вдохновила Колина на повторение пройденного. Согнув большие пальцы под эластичной полоской ее трусиков, он спустил их, и его сердце затрепетало от возбуждения, когда тело Селии постепенно обнажалось. Она приподняла свой зад над его коленями, чтобы трусики могли беспрепятственно сползти вниз, потом ногой отбросила прозрачную полоску в сторону и вернулась в прежнее положение, к великому удовольствию возлюбленного, до предела раздвинув бедра.
Сброшенный шелк, словно бумажный змий, полетел к бетонному полу и приземлился у ног Селии, образуя прозрачную кучку. Она прислонилась к Колину, ее дыхание учащалось, когда его руки нашли то, что искали. Левой рукой он раздвинул надутые губы ее женской прелести и держал их в таком положении, пока средний палец правой руки не начал ловко обхаживать находившийся там налитой язычок. Язычок оказался столь скользким от выделений, что ему все время приходилось возвращать палец на прежнее место, чтобы продолжить его поглаживание; Колин старательно трудился, желай вызвать у нее оргазм. Если это удастся, то Селия никогда не закроет ему доступ к запретной аллее, по которой ему захотелось еще раз прогуляться.
Селия откинула голову на плечо Колина. Ее глаза закрылись, и она предалась ощущениям, забыв о назойливом инспекторе, Который находился наверху в гостиной и потягивал херес в компании сэра Джейсона. Для нее существовал лишь палец Колина, ритмичные движения которого доводили её клитор до расцвета, он развернулся словно лепесток на экзотическом цветке. Набухшие внутренние губы ее влагалища приобрели тот же розовый румянец, что и содержимое бутылок вина, разложенных вдоль стен.
Затхлый воздух маленького помещения смешался с мускусным ароматом Селии, с забродившим виноградом, создавая неповторимый букет запахов. Селия жадно втягивала его, у нее закружилась голова, а поднявшийся член жался к щели ее зада и от вожделения становился еще тверже и толще. Однако у него пока не было намерения проникать внутрь, поскольку он сосредоточился на тонкостях разворачивавшейся сцены, стараясь разыграть ее так, чтобы соблазнительная женщина на его коленях первой испытала удовольствие. Откровенно говоря, одной из самых больших радостей Селии было слизывать сладостную жидкость, которая в решающий миг просачивалась из ее подрагивающей щели. После этого Селия станет еще аппетитнее для него.
Парочка не ведала, что инспектор Маркхэм давно покинул Дом на Пустоши, удовлетворенный как поглощенным хересом, так и убедительными ответами сэра Джейсона. Кто он такой, чтобы подвергать сомнению ответы члена мелкопоместного дворянства? Слово Хардвика, особенно этого Хардвика, было более чем достаточно для таких людей, как простой сельский полицейский. Конечно, он подозревал, что сэр Джейсон точно знает, где прячется его беглый кузен. Двадцать пять лет, проведенных в охоте за преступниками, обострили ум инспектора, и он гордился тем, что его не обмануть несколькими лукавыми словами, сказанными на сей счет. Не было сомнений, что Колин Хардвик коротал долгие часы в каком-нибудь теплом месте в тропиках на расстоянии многих миль от длани закона, наслаждаясь экзотическими красотами, тогда как ему, скромному члену рабочего класса, приходится искать его след по всему Йоркширу.
Знал бы инспектор, какого рода экзотическими красотами наслаждался Колин прямо под досками пола, на которых покоились его чрезмерно большие ноги, пока сам сидел, разговаривая, выпивая и надуваясь от сознания собственной власти. От его смехотворного позирования у сэра Джейсона болел живот, поскольку он с трудом удерживал смех.
Сэр Джейсон стоял в дверях винного погреба, задержав дыхание, чтобы не оторвать пребывающую в экстазе парочку от своих занятий. Ему удалось открыть дверь почти на всю ширину, не вызвав ни скрипа, ни сквозняка, за что он тихо благодарил старика Неда, который на Рождество получит щедрое дополнительное вознаграждение, ибо добросовестно смазывал старые петли. Сэру Джейсону повезло, что в его среде нашлись столь трудолюбивые слуги. В наше время просто невозможно найти таких, как Биггинсы.
Пенис сэра Джейсона занял вертикальное положение в штанах, пока он наблюдал, как средний палец кузена ловко вертел выступившим язычком клитора Селии. Тот превратился в сочную оранжево-розовую бабочку, и сэр Джейсон вздохнул от восторга, когда Колин непреднамеренно открыл перед ним шелковистую прелесть. Едкий запах Селии дразнил его ноздри, и он задрожал от желания, его взгляд был прикован к раздвинутым губам, а крохотное отверстие между ними пенилось от сочных соков, струившихся вниз, чтобы оросить ее тугой гофрированный анус. Он никогда не пробовал этой пикантной сладости, считая себя слишком мужественным для подобного рода занятий.
Селия подалась вперед и вскрикнула, ее бедра сомкнулись, сжав руки Колина. Вдруг ее глаза широко раскрылись, и она увидела сэра Джейсона, который лихорадочно рассматривал ее, его черные глаза впивались в нежные складки плоти, словно пытаясь пронзить ее женскую прелесть. Эта встреча глаз ударила ее словно электрическим, током, и у нее перехватило дыхание. Она даже не могла издать звук, чтобы предупредить Колина. Нечто твердое и опасное выпирало из штанов сэра Джейсона, и ей показалось, что оно шевелится. Оно билось о ткань, пытаясь вырваться на волю. Селия упала с колен Колина на холодный пол и вывела того из мечтательности.
Сэр Джейсон двинулся вперед, протянул руку и помог ей занять вертикальное положение. Край платья опустился до колен, где было его место, и прикрыл ее наготу.
— Вижу, вам это понравилось, — с ухмылкой сказал он, заметив, что ее светлое одеяние покрылось пятнами выделений. Он также заметил, что трусики лежат у ее ног, нагнулся, поднял их и нарочно прижал к носу. Ее женский аромат сохранился в шелке, который уютно располагался между бедер, и еще был теплым и очень, очень влажным.
Лицо Селии стало пунцовым, она уставилась на пол, а в животе что-то странно, но довольно приятно за трепетало. Если бы только можно было умереть так, чтобы не чувствовать блуждающие по ее телу глаза сэра Джейсона, или не ощущать, как вследствие этого из нее вырывается влага и стекает по внутренней стороне бедер. Хотя Селия стала жертвой его преднамеренного разврата, она раньше никогда не выказывала, что ей приятно. Стало ясно, что он видел весь эпизод с мастурбацией и получил нездоровое удовлетворение от роли пассивного наблюдателя.
На мгновение сэра Джейсона охватило чувство подавленности; от его рук… или пениса очаровательная Селия никогда не испытывала такие наслаждения. Но это чувство быстро прошло, уступив место обычному извращенному вдохновению. Он гладил медовые косы, словно пытаясь успокоить Селию, и заметил, что крохотные соски под ее платьем постепенно твердеют. Сэр Джейсон опустил руку и тер их до тех пор, пока они не достигли предельной твердости и вызывающе уперлись и его ладонь.
Щеки Селии запылали ещё больше от подобной нежеланной и нескромной реакции на его ласки, и она движением плеча отвела его блуждавшую руку. Сэр Джейсон потянулся к ее шее и ухватился за ткань платья, потянул вниз и разорвал его спереди, обнажая две земляники, которые так соблазнительно затвердели. Жемчужные пуговицы, державшие платье, разлетелись во все стороны, отскакивали от стен, заставленных пыльными бутылками, и попадали в ноги обоих мужчин.
