Танцовщица терлась о возбужденный пенис хозяина, и сэр Джейсон рукой высвободил этот инструмент из штанов, позволяя страдальцу прижаться к ее теплому животу. Хардвик подумал, а не воспользоваться ли заслужившим столько похвал задним отверстием этой женщины. Вчера тот с восторгом принял его член, не говоря уже о том, что позволил эффектно наказать женщину, которая этого заслуживала. Возможно, когда сэр Джейсон кончит, то пригласит Селию в качестве награды испить прямо из вместилища, в которое вошел его член. Какое это будет изумительное возлияние!
Прежде чем сэр Джейсон смог осуществить эту сладкую мечту, женщина, возлежавшая на его коленях, подалась назад и целиком насадила себя на вонзающийся язык Селии. От этого незначительного движения гибкого тела танцовщицы набухшая головка пениса сэра Джейсона скользнула среди ее грудей, и Мартина потянулась, чтобы сжать их вместе, образуя лощину, — лощину, в которой он быстро затеряется. Не успел сэр Джейсон продвинуть вперед стержень, как обдал грудь и шею актрисы шипящей пеной. Она наклонила голову, чтобы подхватить ртом последние семена из этих подношений, а щедрость хозяина заглушил крик ее начавшегося оргазма. Если бы Селия не была так занята ухаживаниями за задним порталом исполнительницы канкана, то увидела бы произошедшее. А так её язык продолжал позорное мародерство даже после того, как Мартина вознеслась высоко в небо Прованса.
Прирожденная способность некогда робкой молодой женщины атаковать с тыла радовала сэра Джейсона. Это пробуждало воспоминания о подобных встречах, когда рулил он сам. Разумеется, в таких делах он всегда соблюдал осторожность, предпочитая утолять оральный голод на очаровательных маленьких срамных губах Селии в стенах своей комнаты. Хотя он любил зрителей, когда дело доходило до счастливого слияния члена с анусом, сэр Джейсон не собирался позволять, чтобы, его языком руководил гость или родственник. Он считал, что определенные вещи должны происходить за запертыми дверями — к таким относилось слияние его языка с благоухающим анусом пленницы.
Однако этот скрытный Хардвик никогда не забудет торжественного случая, когда он наполнил задний сосуд Селии шампанским. Это было шампанское высшего качества; по правде говоря, он припас эту бутылку к своему дню рождения. А с кем же ее разделить, как не со своей красивой пленницей? В тот особый день они рано отправились на покой, предоставляя удрученного Колина самому себе. К сожалению, оба участника празднества забыли прихватить бокалы. Одного вида молодого тела Селии, раскрасневшегося, с торчащим из вульвы розовым прямым выступом, которое растянулось на его постели, оказалось более чем достаточно, чтобы разубедить сэра Джейсона от намерения отправиться вниз в прохладную гостиную. Они вполне могли выпить шампанское прямо из бутылки. И тут его посетило вдохновение. Ведь бокал совсем не понадобится. Кому нужен хрусталь, если прямо здесь находится такой необыкновенный сосуд?
Дрожа при мысли о своем грешном желании, сэр Джейсон ловко поставил Селию на колени и нагибал ей голову до тех пор, пока ее ягодицы не стали рельефно торчать и, как ему показалось, соблазнительно раздвинулись. Пристроив девушку в таком крайне удобном для себя положении, он откупорил бутылку и засунул шипящее горлышко в анус. Подумав, что все идет отлично, он поднял дно бутылки вверх и с мальчишеским нетерпением наблюдал, как жидкость, булькая, наполняла его любимый сосуд.
Пленница Дома на Пустоши начала издавать жалобные звуки, которые сэр Джейсон посчитал сигналом, что та испила свою меру. На всякий случай он добавил еще с дюйм шипучего булькающего вина, осторожно вытащил бутылку из временного вместилища и отложил ее в сторону, ибо в этот вечер она больше не пригодится. Он внимательно смотрел на хорошо заполненное отверстие, ища признаков утечки, и даже позволил себе потрогать гофрированные края кончиком пальца. Несмотря на сжимающийся сфинктер Селии, утечки, похоже, не было. К восторгу сэра Джейсона, розовая печать Селии демонстрировала, что не пропускает ни воздух, ни воду. Еще больше наклонив тело девушки вперед, он поспешил занять прежнее положение позади нее. Щеки зада Селии вздымались, а борозда между ними, наполненная до краев, оказалась перед губами именинника.
«Дорогая, меня мучит жажда, — сказал сэр Джейсон, беря в руки свой возбужденный пенис. — Я хочу, чтобы ты произнесла тост в честь моего дня рождения».
Над пустошью раздался крик стыда Селии. Хотя ее возмутило требование подлого кузена, она знала, что с ним бороться бесполезно. Любые возражения со стороны Селии, сколь горячими они ни были, приводили лишь к соучастию, хотя и вынужденному, в развратных играх сэра Джейсона. Шипучая жидкость опасно булькала внутри, требуя выхода. Для Селии такое действие некогда могло показаться крайне унизительным, и, наверно, таким оно было и сейчас. Но это действие она весьма охотно совершит ради своего мучителя. Как могла она не обращать внимания на трепет собственного сердца или тот проклятый кусочек плоти, который холодная сталь его бритвы так стремилась обнажить?
Устроитель торжества по случаю дня рождения с волнением наблюдал, как лишенная растительности впадина, которую он заполнил, начала раскрываться. Сердце его стучало так сильно, что ему казалось, будто оно остановится прежде, чем он успеет отведать первый глоток этого коктейля, который с таким нетерпением предвкушал. Как раз в тот момент, когда сэр Джейсон заметил скрытый розовый цвет раздувающегося ануса Селии, еле слышное бульканье достигло его слуха. Он воспринял это как сигнал, что пора открывать рот перед неминуемым извержением. В его глазах засверкали слезы радости, когда пузыристая жидкость вырвалась из заднего горлышка Селии и устремилась к нему. Шипение напитка лишь выгодно подчеркнуло уникальный метод, каким его преподнесли, и в то мгновение, когда первые щекочущие капли шампанского достигли языка Хардвика, он забыл обо всем. Семена несколькими рывками выстрелили из его пениса, рисуя пенистые узоры на выпяченных ягодицах. Если бы он полностью утолил свою жажду отменным вином, то мог бы рухнуть на пол в вакханальном блаженстве.
А случилось так, что сэр Джейсон обнаружил себя стоящим на коленях, когда поток неземной влаги прервался. Не сомневаясь, что Селия никак не могла опустошить себя, он прильнул губами к подергивающемуся горлышку и без церемоний испил то, что Селия в приступе женской скромности старалась удержать внутри. Внутреннее тепло Селии нагрело вино, отчего оно нисколько, не потеряло во вкусе. По мнению дегустатора, вино стало еще лучше. И действительно, сэру Джейсону больше никогда не удастся испить вино таким образом. Ибо никакой бокал, сколь изящным и дорогим он ни был, не мог сравниться с потайным кубком, который он наполнил. Как в тот вечер у него кружилась голова от пьяного исступления — исступления, причиной которого стал не только алкоголь. Это был самый изысканный вкус, который он когда-либо смаковал в свой день рождения.
В последний вечер пребывания Мартины в доме сэра Джейсона — вечер, который совпал с его днем рождения, — именинник хотел преподнести себе еще один подарок. Нет, не шампанское, он собирался особо унизить чрезвычайно застенчивую особу, над которой взял шефство. Желание было очевидно, ибо что еще может захотеть столь похотливый джентльмен от двух леди, обладавших такими изысканными губами, как увидеть их слияние в поцелуе? Для сэра Джейсона не имело значения, кто кого оседлает, важнее было, чтобы лишенные растительности вульвы наездниц сошлись во всем своем блеске. Однако даже самые необузданные фантазии не могли подготовить Хардвика к великолепию действительности, когда два шелковых язычка встанут и начнут лизать друг друга — оранжево-розовый прильнет к пунцовому на фоне окружающих пухлых губ, которые встретятся в сочном и звонком поцелуе. Сэр Джейсон проклинал себя за то, что забыл прихватить верно служивший ему фотоаппарат. Такое лесбийское сближение заслуживало того, чтобы его запечатлели навеки и водрузили на каждой стене их нового дома в качестве постоянного напоминания Селии о ее унижениях. Однако оно навсегда останется в памяти и будет преследовать молодую женщину, плоть клитора которой страстно терлась о плоть клитора другой женщины.
