Я взглянул на спутников О'Хи. Орд по-прежнему пребывал в трансе, одна девица чистила ногти, а вторая увлеклась чтением меню.
Клэр тихонько шепнула:
— Извините меня.
И встала из-за стола.
— Мне тоже нужно выйти, — сказала Джози, поднимаясь.
Их намерения не ускользнули от бдительного О'Хи.
— Куда же вы, деточки? — засуетился он. — Попикать захотели? Умницы! Пипки вытирайте, как шледует.
— Замолчи, Пат, прошу тебя, — прошипел Тони. — Сиди спокойно и оставь нас в покое.
Я уже изготовился врезать ему под дых, но Пат, к моему изумлению, угомонился. Повернувшись к своим девицам, он рявкнул:
— Отдай мне меню, корова! Ты же не умеешь читать по-китайски. Как же мы с вами отметим наш на-хер-фак? Может, возьмем немножко гонг-конг-фуя с кинг-конг-плюнем и блошиным дерьмом? Или закажем гов-но-сруля? Не хотите? Ладно, тогда всем одно и то же. Эй, где там этот косоглазый? Топай сюда, мы жрать хотим!
Официанты поспешили выполнить заказ и быстрехонько смотались.
— Эй, вы! — проорал О'Хи, поднимая бокал. — С Новым срак… С Новым годом всех!
Он пьяно покачнулся и уронил бокал в тарелку Ральфа Орда.
— О, черт, — выругался он и вдруг заметил, что креветки в тарелке Орда залиты вином. — Ха, эти суки плавают! — радостно завопил он и, приподняв бутылку, вылил все её содержимое в тарелку своего друга. — Смотри, Ральф, эти б…ди плавают!
Он добился своего. Ральф очнулся, выудил из тарелки здоровенную креветку и запустил прямо в раскрасневшуюся физиономию О'Хи.
— Поплавайте вместе!
О'Хи смахнул остатки креветки, сграбастал со своей тарелки пригоршню риса и, в свою очередь, запустил его в Орда. В ответ ему в лицо полетела тарелка с лапшей. Испустив боевой клич, О'Хи вскочил и опрокинул стол, но не успел развить свой успех: три китайца, выскочившие откуда-то, как чертики из коробки, скрутили обоих дебоширов и быстро вывели из зала.
Обескураженные девицы последовали за ними.
Соседний стол напоминал поле битвы. Креветки, куриные ножки, бараньи ребрышки были густо перемешаны с лапшой и молодым бамбуком и обильно политы "Ночами Св. Георга" урожая 1954 года. На настенном бра красовалась тефтелька под соусом.
— Мне что-то не хочется есть, — сказала Клэр.
— Мне тоже, — поддакнула Джози. — Пожалуй, нам пора домой.
Мы усадили их в такси (подружки не захотели ехать в машине Тони) и распрощались. На обратном пути мы с Тони хохотали, как безумные.
— Никогда не забуду этот вечер, — сказал я, когда Тони высадил меня у моего дома. — Спасибо.
— До скорого, приятель, — распрощался со мной Тони. — Не забудь черкануть записочку через неделю. В июне увидимся.
— Непременно. Поддерживай форму.
Я захлопнул дверцу машины и зашагал к подъезду.
— Стой, чуть не забыл! — выкрикнул мне вдогонку Тони.
Я обернулся.
— Чего еще?
— С хуи-фунь-факом, сынок! — прыснул Тони, нажал на акселератор и был таков.
Глава девятая
В самолете, державшем курс на Пальму, я сидел между чокнутым миллионером по имени Гарри Оньонс и его прехорошенькой подружкой Памелой.
Гарри, пятидесятилетний кокни, сколотил свой миллион на металлоломе, но деньги, судя по всему, жгли Гарри руки — во всяком случае, шампанское на самолете он закупал в таких неимоверных количествах, будто стремился избавиться от них как можно скорее.
За все время двухчасового перелета он не умолкал ни на минуту, а в те редкие мгновения, когда он останавливался, чтобы перевести дух, эстафету принимала его наложница, которая тыкала меня в ребра, чтобы я посмотрел "вон на это облачко", или "вон на эти крохотные домики"; едва я наклонялся к иллюминатору, как Гарри тянул меня в свою сторону, чтобы рассказать очередной анекдот.
Представился он мне в считанные секунды, когда мы ещё только рассаживались, а пару минут спустя уже рассказал первый анекдот. "Слышали про парня, который хотел во что бы то ни стало жениться на девственнице? Ну, прямо зациклился на этом. Вот, значит, идет он к врачу и спрашивает, как ему точно убедиться, что его девушка — девственница…
Локоть Памелы вонзается мне в ребра.
— Эй, Расс, посмотрите на этот самолетик. Прелесть, правда?
Накачанная металлоломом рука Гарри возвращает меня на место.
— Не перебивай, бэби, будь паинькой. Вот, значит, доктор ему и говорит: "Идите в аптеку и купите специальный набор "Девственница"." Слышали его, нет?
— Нет, не слышал.
— Очень смешно. Вот, слушайте дальше.
Наш "Би-Эй-Си-111" промчал по взлетной полосе и взмыл в воздух. Памела прижалась носом к стеклу иллюминатора; Гарри зажал уши руками.
— Вечно уши закладывает, — пожаловался он.
Рядом с нами остановилась стюардесса.
— Привет, Рита, — поздоровался с ней Гарри.
Рита так и расплылась в улыбке.
— Здравствуйте, мистер Оньонс! Как я рада, что вы снова с нами летите.
— Приволоки нам шампика, зайка, как только сможешь.
— Непременно, мистер Оньонс. Желаете ещё что-нибудь?
— Пока нет, спасибо. Кто за штурвалом — Билл?
— Нет, сэр. Сегодня с нами капитан Андерсон.
— А, Фрэнк. Привет ему.
— Спасибо, сэр.
Она ушла, а Гарри снова накинулся на меня.
— Так вот, значит, идет этот парень в аптеку, покупает набор "Девственница" и несет домой. Дома разворачивает и — что он там видит: тюбик голубой краски, тюбик красной краски…
— И клюшку для крикета, — перебила Памела. — Посмотрите на эти облака, Расс. Блеск, да?
— И клюшку для крикета, — недовольно сказал Гарри, дернув меня за рукав. — Пам, помолчи, пожалуйста, и дай мне дорассказать. Ну вот, это парень растерялся, снова потопал к врачу и сказал, что купил, мол, "Девственницу", но не знает, как ей пользоваться. Зачем нужны эти тюбики с краской, да ещё клюшка… О, вот и она!
Стюардесса уже принесла шампанское. Гарри вручил нам с Памелой по бокалу, отпил из своего и продолжил:
— А врач ему и говорит: "Выкрасите одно свое яичко в красный цвет, а второе — в синий. Потом, когда вы в первую брачную ночь откинете одеяло, ваша жена должна их увидеть… Если она вскричит: "Ух ты, никогда ещё не видела разноцветных яиц…"
— Врежьте ей по башке этой клюшкой, — закончила за него Памела. Расс, посмотрите вниз — под нами море.
— Врежьте ей по башке этой клюшкой, — со вздохом закончил Гарри. Пам, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты меня не перебивала? — Он сокрушенно покачал головой. — Совершенно безнадежно. Кстати, слышали про трех бродяг? Это очень смешно. Сидят у дороги трое бродяг, что-то поджаривают на костерке и болтают. Один говорит: "Слушай, Джордж, если бы ты вдруг получил десять тысяч фунтов, куда бы ты их дел?". Джордж с минуту подумал, а потом отвечает: "Будь у меня десять тысяч фунтов, я бы построил себе огромный беломраморный дворец, с огромной беломраморной спальней. А посредине своей огромной беломраморной спальни я бы установил огромную беломраморную платформу, на которой стояла бы моя огромная белая двухспальная кровать под огромным белым балдахином. А посреди моей огромной белой кровати лежала бы самая потрясающая, самая лакомая блондинка, которую ты когда-либо видел — в чем мать родила…
