Увы, если я ожидал обрести в кухне тихую гавань, прибежище от царившего повсюду бедлама, то я ошибся. В аккуратной и не слишком просторной кухне толпилось человек на десять больше, чем в прихожей. Стоявший посередине стол глухо стонал и ломился под тяжестью всевозможных напитков и яств — заливного, бланманже, сандвичей, канопе, сластей и прочей всячины.
— Давай выпьем! — крикнула Саманта.
Кричать приходилось во все горло, ведь из развешанных на стенах колонок грохотала музыка, по сравнению с которой оглушительный рев вэнсовского транзистора показался бы ласковым шепотом. То ли чардаш, то ли "Увертюра 1812 год". Или что-то в этом духе.
— Э-ээ…
— Вот и отлично! — выкрикнула Саманта и налила мне фужер шипучки. — К кому ты пришел?
— Что?
— А… — Она укоризненно посмотрела на надрывающийся динамик, потом вплотную прижалась прелестными губками к моему уху. Я слегка наклонил голову и вдруг обнаружил, что смотрю прямо на её роскошные груди, очутившиеся в каких-то двух-трех дюймах от моих разгоревшихся глаз. Саманта это отлично понимала, но нисколько не возражала.
— К кому ты пришел? — шумно выдохнула она мне в ухо.
— К мистеру… э-ээ…
Дурацкая фамилия выпрыгнула у меня из головы.
Саманта засмеялась и стиснула мою руку чуть повыше локтя.
— Ты мне нравишься, Расс Тобин, — фыркнула она. — Но серьезно — к кому ты пришел?
Мне пришлось выудить из кармана бумажку.
— К мистеру Реновски.
— Он мой дядя, — сказала она. — А Мэри — моя кузина. Это её свадьба.
— А где он? — спросил я.
Ах, эти глаза — ни на секунду не оставляли меня в покое, поддразнивая и обещая…
Саманта пожала плечами.
— Пойдем, поищем. Ты хочешь продать ему эту штуковину? — она указала на "мини", которую я поставил на пол.
— Надеюсь, — промямлил я.
— Пошли!
Я очертя голову ринулся в толпу, рассекаемую Самантой, глядя, как колышутся её круглые ягодицы под туго облегающим платьем.
Дядю Реновски, ростом с гороховый стручок, мы застали в обществе восьмерых родственников (с виду), наперебой орущих на тарабарском языке. Бедняга казался ополоумевшим. Саманта пробилась к нему, что-то шепнула, и в следующую секунду он поднял голову, кивнул мне, пробормотал какие-то извинения и выбрался из толпы.
— Мистер, э-ээ…
— Тобин, — подсказал я.
— Да, Саманта мне сказала. Очень рад, мистер Тобрин, что вы пришли. Прошу прощения, что у нас тут немного шумно… — Он обвел сухонькой ручонкой преисподнюю. — Таковы уж венгерские свадьбы.
— Английские — тоже, — выпалил я.
— Отлично, — сказал он, явно не отдавая себе отчета в том, что говорит. — Машинка у вас с собой? Я не вполне уверен, что это именно то, что нужно Мэри, но она такая дешевая… Где она?
— На кухне, — пробормотал я, начиная всерьез волноваться. — Э-ээ… у вас есть большой стол, мистер Реновски?
Он посмотрел на меня так, будто я спросил, есть ли у него грыжа. Или геморрой.
— Большой стол? — тупо переспросил он. — Это ещё зачем, юноша?
Вот видите. А Джиму Стэнфорду за всю неделю не выпадало таких испытаний. Для Джима люди всегда находили большой стол и не задавали лишних вопросов.
— Чтобы показать машинку, — брякнул я.
— Разве она такая большая? — изумился Реновски. — Мне нужен не трактор, мистер Тобик, а швейная машинка.
Обмен мнениями проходил по дороге на кухню.
— Но вам наверняка понадобится место для работы…
Я готов был лягнуть себя за собственную глупость! Неужто я и в самом деле решил, что дядя Реновски посреди этого бардака скорчится над столом и начнет подшивать для Мэри простыни? Большей глупости нельзя было и придумать.
— Что-что? — удивленно спросил он.
К счастью, нас разъединил поднос шампанского и мне не пришлось выпутываться из дурацкого положения, в которое я сам себя загнал.
— Вот она, — сказал я, поднимая с пола "мини" и оглядываясь в поисках подходящего стола.
— Ставьте сюда, на раковину, — подсказал Реновски.
На раковину!
— Э-ээ… у вас есть розетка? — спросил я, чувствуя, что у меня подгибаются коленки.
— Да, — озадаченно произнес Реновски и зачем-то полез в буфет. Послышался грохот битого стекла, и он вынырнул обратно с раскрасневшейся физиономией.
— Держите, мистер Бобик, — сказал он, протягивая мне две розетки для варенья. — Вам что-нибудь положить?
— Нет, — расхохотался я. — Я имел в виду электрическую розетку — для швейной машинки.
— А-аа, — протянул он, оглядываясь по сторонам.
Розетки я заметил в трех местах, но доступ ко всем был заблокирован несколькими тоннами всевозможных угощений.
Дядя Реновски беспомощно развел руками.
— А зачем нам эта розетка? — полюбопытствовал он.
— Чтобы… э-ээ… продемонстрировать, как работает машинка.
Он с облегчением засмеялся и махнул рукой.
— Нет, нет, мистер Гоблин, не беспокойтесь. Я уверен, что она замечательно работает, в противном случае вы не стали бы её продавать. Вы мне только покажите, как она выглядит, хорошо?
Душа у меня ушла в пятки.
— Да… разумеется, — кивнул я с упавшим сердцем. Видите, Джим и Глория, я вовсе не трус, просто я предчувствовал, что именно так и случится. Теперь мне оставалось надеяться лишь на то, что, увидев "мини", он издаст вопль отвращения и спустит меня с лестницы.
Учуяв близость Саманты, я оглянулся и увидел её сияющие глаза. Она подмигнула, отчего по моему телу побежали мурашки, и выжидательно посмотрела на "мини".
Я снял крышку.
— Ох, какая прелесть! — расцвел Реновски. — Такая компактная… и легкая… и дешевая!
Эй, Реновски, это же я должен говорить!
— Немного маловата, кажется, — пробормотала восхищенная Саманта.
Продолжай, Саманточка, втопчи её в грязь… расстрой сделку… спаси меня.
— Мне она нравится, юноша. Я её покупаю.
О, моя пресвятая тетушка!
— Благодарю вас, сэр. Кстати, вы не слышали сегодня утром по радио нашу рекламу с "исключительным предложением"?
Реновски посмотрел на меня как на идиота.
— Вы шутите, юноша, — произнес он. — С пяти утра я живу в сумасшедшем доме. Мне только вашей рекламы недостает!
— Да, конечно, — рассмеялся я, чувствуя себя королем придурков. Извините, сэр, я сейчас на минутку отлучусь…
