— Швейными машинками?
— А что в этом дурного? — удивился Деннис.
Я рассмеялся.
— Ничего, конечно, но как-то…
Я тоже поскреб затылок и отпил эля.
Деннис допил кружку, потом принес нам ещё по одной.
— А что, Расс, — сказал он. — Дело хорошее. Женщины у нас трудолюбивые. Шьют много — на детей, на семью.
Я задумчиво кивнул.
— Пожалуй, да. Не знаю, как молодые, но у моей матери и её знакомых они были. Я имею в виду швейные машинки.
— Вот видишь, — закивал Деннис. — Не так уж у людей много денег, чтобы выбрасывать ношеные вещи и покупать новые — куда выгоднее что-нибудь зашить, перекроить и носить дальше.
Деннису ещё нет и двадцати, но рассуждает он иногда, прямо как министр экономики. Впрочем, его слова заставили меня призадуматься.
— Я подумаю, — пообещал я, поднимая кружку.
— Хуже, во всяком случае, не будет, — произнес Деннис. — Поговори в субботу с Джимом Стэнфордом.
Настала суббота.
Крикет-клуб "Болотная тропа" это клочок зеленой травы, со всех сторон окруженный мрачными закопченными пятиэтажками, отрыжками викторианской эпохи. Это район бесчисленных, расположенных полукругом особнячков с бесконечными проулочками, изгибающимися и виляющими, как коровий желудок. Словно нарочно чей-то проказливый ум понастроил эти лабиринты, чтобы сбить с толку и окончательно запутать ненароком забредшего сюда путника.
Когда-то, в начале царствования Виктории, здесь жили богатые ливерпульские торговцы. Теперь же, по ночным, освещаемым газовыми фонарями закоулочкам слоняются призрачные тени, а из-за зашторенных окон несутся истошные вопли:
— Нелли! Где мои долбаные подштанники?
— Разуй глаза, дубина! В ящике, куда ты их сам засунул, пьяная рожа!
Теперь серые мрачные особняки превратились в многоквартирные дома, заселенные пролетариатом. А "Болотная тропа", непонятно почему так названная — обыкновенная площадка для крикета, окруженная проеденным ржавчиной забором, излюбленным местными псинами сооружением, у которого можно безнаказанно задирать лапы и оставлять пахучие метки.
Вам, должно быть, непонятно, чем я занимаюсь в крикет-клубе в разгаре зимы, так что я поясню. Дело в том, что помимо площадки для игры в крикет, в клубе есть теннисные корты, кегельбан и уйма других развлечений. В самом здании есть сауна, душевые, чистые раздевалки, вполне сносный бар, бильярная с двумя столами, доски для игры в дротики, фортепьяно и даже небольшая сцена для концертов. К тому же, клуб открыт круглый год. Словом, это хорошее место для общения даже в те одиннадцать месяцев и четыре недели в году, когда на улице либо слишком холодно, либо слишком мокро, чтобы играть в крикет.
Я узнал телефон Джима Стэнфорда у секретаря клуба, позвонил и мы уговорились встретиться и сгонять партию на бильярде в субботу вечером. Я знал его в лицо, но разговаривать нам прежде почти не приходилось.
Итак, в восемь вечера я вошел в здание крикет-клуба. Обстановка потихоньку разогревалась. Старина Джо Хендрикс наяривал на фортепьяно, а столы были уставлены пинтовыми кружками. В воздухе свистели дротики и слышались гулкие удары бильярдных шаров.
Джим Стэнфорд стоял у стойки бара и с унылым видом слушал, как старина Крауч в тысячный раз рассказывал, как выиграл первенство по крикету в 1902 году. Увидев меня, Стэнфорд просиял. Пробормотав какие-то извинения Краучу, он подошел ко мне.
— Привет, Расс. Что пьешь?
— Кружечку эля, Джим.
Не слишком высокого роста, Стэнфорд отличался атлетическим сложением, да и физиономия его сразу внушала доверие. Нетрудно было понять, чем он обязан своему успеху в торговле.
Заказав нам по кружке эля, Стэнфорд сказал:
— Я уже записался на снукер, Расс. Наша очередь скоро подходит. Второй стол вот-вот освободится.
— Игрок-то из меня неважный, — признался я.
— Из меня тоже.
Мы взяли свои кружки и отправились поближе ко второму столу. Едва присев, Джим произнес:
— Итак, ты бы хотел стать коммивояжером.
Я кивнул.
— Да, хотелось бы попытать счастья. Я уже совершенно ошалел от конторской работы и готов попробовать себя где угодно.
Джим ухмыльнулся.
— Я тебя прекрасно понимаю. Я сам целых два года протирал штаны в банке и готов был лезть на стенку. По ночам просыпался от собственных криков.
Подошла наша очередь и мы подошли к столу и начали расставлять шары.
— У тебя должно получиться, — сказал Стэнфорд. — Внешность как раз подходящая.
— Спасибо, — ответил я, начиная ему верить.
Он подбросил шиллинг, а я заказал решку, и выиграл.
— Тебе разбивать, — улыбнулся я.
Он аккуратно закинул белый шар за треугольник красных, почти не потревожив их.
— Ого! — уважительно произнес я. — А говорил, что неважно играешь!
— Это случайно, — хмыкнул он.
Мне никогда не хватало терпения, поэтому я вмазал по пирамиде со всей силы и красные шары раскатились по всему столу. Хоть бы одна сволочь залетела в лузу!
— Швейные машинки — дело хорошее, — сказал Стэнфорд, укладывая легкий шар. — Как только станешь в них разбираться, дело пойдет как по маслу. Чего с их помощью только не сделаешь. Синий.
Он закатил синий шар в среднюю лузу, и я поставил его на центральную точку.
— Взять, например, пылесосы, — продолжал Джим. — Что от них толку? Ну, почистишь пол или ковер, а дальше что? Никакого простора для женского воображения.
Он немного помолчал, забив ещё пару красных и один розовый.
— А вот с помощью швейной машинки можно творить. Подумай сам, Расс, сколько там всего есть — петлеметатель, лапка для подрубки, приспособления для плиссировки, стежки и подбивки. И прочие полезные мелочи, с помощью которых самая тупая домохозяйка может стать высококлассной швеей. Иди думать, что станет.
Мимоходом он уложил черный шар и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Чем я только не торговал, Расс, но со швейными машинками ничто не сравнится. Только они привносят в торговлю что-то личное. Все остальное холодильники, газовые плиты, телевизоры — можно купить прямо в ближайшем магазине. Да и станешь ли ты перетаскивать холодильник из дома в дом? Швейная машинка — другое дело. Только затащи малютку в дом — и половина битвы уже выиграна.
Он забил невероятный по сложности коричневый шар, а следом за ним положил и очередной красный.
— А самое прекрасное в том, что когда ты звонишь в дверь, тебе открывает женщина, которая и в самом деле хочет купить швейную машинку. Вот в чем самая прелесть! Ведь мы рекламируем свои машинки через газеты, вот в чем фокус. Женщины вырезают купон, в котором подтверждается, что они хотят посмотреть машинку в деле, и отсылают нам. Поэтому, когда мы звоним в дверь, нас уже ждут!
