Оправившись от замешательства, грабитель извернулся, схватил ее за руку и борцовским приемом перекинул через плечо. Ариель упала на Сэма, сдавив ему уши своими бедрами. Подол платья у нее задрался, и от ее прелестей его нос отделяли лишь колготки.
И почему только подобные ситуации возникают исключительно в самый неподходящий момент?
Задыхаясь от избытка эмоций и специфического дамского аромата, Сэм умудрился-таки высвободить свою голову из тисков ее ног и тотчас же увидел приближавшийся к ее маленькому носику знакомый мясистый кулак. Этого стерпеть он уже не мог. В нем проснулся зверь — страшный, свирепый и кровожадный. Противник этого, разумеется, не ожидал, он рассчитывал поживиться без особых хлопот, обобрав пьяного, которого он заприметил еще в баре. Откуда же ему было знать, что на самом деле это оперативный сотрудник полиции, заманивший его в свои сети, чтобы взять на месте преступления с поличным. Раскрываться Сэм, конечно же, не имел права, однако не мог и допустить того, чтобы Ариель избили.
Проявив завидную ловкость, несвойственную подвыпившему обывателю, он отработанным специальным приемом перехватил кисть громилы и резко ее крутанул. Раздался громкий хруст, затем — леденящий душу вопль, и вытаращивший глаза от нестерпимой боли преступник упал на колени. Сэм продолжал проводить болевой прием, не испытывая к задержанному никакой жалости. Да как он посмел замахнуться на женщину? Да за такое ему следовало бы и ноги повыдергивать из его толстого зада!
Наконец из засады выскочили коллеги Сэма и предотвратили назревавшую расправу. Раздался властный окрик:
— Всем оставаться на месте! Полиция! Не двигаться!
Последнее требование звучало уже как насмешка над Сэмом, так как ему было трудновато сдвинуться с места, будучи придавленным женским тазом к земле, посыпанной гравием. Да и выпускать из своей мертвой хватки запястье грабителя он вовсе не собирался, мерзавцу следовало преподать хороший урок и навсегда отбить у него охоту заниматься преступным промыслом, а тем более бить юных и слабых дамочек.
Резко сдавив ему запястье, он болевым приемом крутанул его кулак так, что невоспитанный верзила с пронзительным воплем упал, свернулся калачиком и стал умолять пощадить его. Между тем Ариель и не думала вставать с Сэма, возможно, потому, что плохо пока соображала после перенесенного шока, но скорее потому, что так ей было удобно. Хорошо, что на выручку другу пришел здоровяк Фуллер Рут, один из полицейских, сидевших в засаде, пока грабитель его мутузил. Он подхватил Ариель своими ручищами под мышки и поднял ее в воздух, словно пушинку. Сэм проводил взглядом ее заветные интимные местечки, весьма условно прикрытые крохотными трусиками, и наконец-то перевел дух.
Но подняться с земли ему так и не удалось, потому что Фуллер опустил Ариель, и она встала одной ногой Сэму на бедро, а другой — точно на солнечное сплетение. Утешало его лишь то, что ее каблучок не придавил ему мужское достоинство.
— Как вы себя чувствуете, леди? — любезно осведомился Фуллер, все еще поддерживая ее руками. В отличие от этого небритого хама Фуллер был гладко выбрит и аккуратно подстрижен. Одежда на нем, как всегда, была тщательно отглажена, а васильковые глаза светились преданностью и добротой, как у ирландского сеттера.
Но на Ариель его приличная внешность не произвела никакого впечатления. Она прикрыла груди ладонями и завизжала:
— Убери лапы, кретин! И перестань пялиться на мои сиськи! Я чувствую себя прекрасно! Да помоги же мне наконец встать на землю, пока я что-нибудь не отдавила твоему приятелю!
Фуллер внял этой резонной просьбе и поставил ее наконец на землю. Она тотчас же повернулась и склонилась над Сэмом, продолжавшим лежать с закрытыми глазами и скрещенными на груди руками. По инструкции ему не следовало вступать в разговор со случайными прохожими, в силу непредвиденных обстоятельств оказавшимися свидетелями задержания преступника. И вновь его выручил Фуллер — он схватил девушку за руку и попытался оттащить ее в сторонку, говоря строгим голосом:
— Пойдемте со мной, леди, мне нужно допросить вас в качестве свидетеля.
Ариель обернулась и, толкнув его кулачками в грудь, завизжала так пронзительно, словно бы он пытался ее изнасиловать:
— Отцепись от меня, дебил! Я должна оказать ему первую медицинскую помощь! Это мой святой гражданский долг! А вдруг ему совсем плохо? Кто будет отвечать, если он умрет от побоев? Да отпусти же меня наконец, бездушный истукан!
Она принялась колотить Фуллера по плечам и груди кулачками, да так энергично, что ткань ее платья спереди треснула по шву, а молочно-белые груди едва не вывалились из ажурного бежевого атласного бюстгальтера,
Огорошенный Фуллер покраснел до корней волос и, сделав глубокий вдох, рявкнул:
— Прекратить истерику! Руки по швам! Дышите глубже, леди, вы чересчур взволнованы. Пострадавшим займется наш сотрудник, а вам придется пройти со мной.
Упомянутым сотрудником был Айзек Стар, темнокожий жилистый метис с черными курчавыми волосами и темными глазами. В данный момент прийти на помощь Сэму он не мог, поскольку защелкивал браслеты на запястьях громилы, который вопил от боли и жаловался, что ему сломали руку. Трудно было сказать наверняка, кто визжал громче — он или Ариель, но от этого пронзительного визга у Сэма заложило уши. Продолжая изображать пьяного забулдыгу, он уперся локтями в землю и, слегка приподнявшись, спросил, с трудом ворочая языком:
— По какому поводу шумим, господа? Что здесь вообще происходит? Где я нахожусь?
Айзек осклабился и пробасил:
— Тебе еще повезло, приятель, что мы вовремя подоспели! Иначе бы этот негодяй не только пересчитал тебе ребра, но и спер бы у тебя бумажник.
— Неужели? — Сэм пошлепал себя ладонью по карманам и, обнаружив там свой драгоценный кошелек, прогнусавил: — Я вам искренне благодарен, офицер! В нем вся моя недельная зарплата!
Айзек рывком поставил грабителя на ноги и, велев потерпевшему оставаться на месте, повел верзилу к фургону.
Два других полицейских автомобиля, оснащенные специальными мигалками, перекрыли с двух сторон улицу, и вылезшие из них сотрудники криминальной полиции оцепили место происшествия. Любопытные прохожие останавливались, но ненадолго. Очевидно, никому не хотелось становиться свидетелем.
Как только Айзек увел громилу, Сэм вскочил и, пошатываясь, незаметно подал Фуллеру знак отпустить Ариель. Пожав плечами, тот неохотно убрал свои лапы от ее хрупкого тела, и она бросилась к Сэму, лепеча слова сочувствия и сожаления. По ее бледным щечкам струились слезы, вздымающиеся груди почти полностью вывались из бюстгальтера. Она повисла у Сэма на шее, трепеща от избытка невысказанных эмоций. Он стиснул ее в объятиях и прошептал:
— Не устраивай мелодраму, я при исполнении…
— Что? — громко и возмущенно воскликнула она. — Значит, все это полицейский фарс?
Ему было так дьявольски приятно ощущать своими чреслами ее животик, так сладко чувствовать ее упругие груди, так нравился запах ее волос, что он сжал ее руками еще сильнее и прохрипел:
