Не такая уж неприятная мысль. Сьерра пожала плечами. Действительно, почему бы нет? Эта ночь была особенной, и она запомнит ее надолго, так, может, стоит, и закончить эту ночь так же хорошо, как она началась? Кто знает, когда она вновь решится на подобное безумство?
– Не волнуйся, твоя невинность не пострадает. – Бен поцеловал Сьерру в лоб. – Обещаю не нападать на тебя исподтишка.
Сьерра не считала себя невинной. Может, ее прошлое вызывает в нем отвращение? Но почему-то она так не думала. Он не был груб, как ее бывший муж, не был ханжой, как ее отец. Он не был похож на жителей ее родного города. И вообще, Бен Бедвин не походил ни на кого.
Бен лбом прижался ко лбу Сьерры, поглаживая ее спину и обнаженные ягодицы. Он все еще улыбался, но она видела, что неудовлетворенное желание продолжает мучить его. Этот огонь в глазах делал Бена еще более привлекательным. Как бы там ни было, руки у него были нежными. Он ласково заправил за ухо прядь ее волос.
– Все хорошо?
– Да. – Она сомневалась, что когда-нибудь сможет вернуться к прежнему безмятежному существованию, но сейчас она была этому обстоятельству даже рада.
– Ты ужасно неразговорчива.
Она захватила двумя пальцами волосок на его груди и слегка потянула.
– Потому что ты меня вымотал. – Он рассмеялся:
– Еще я подарил тебе оргазм. – Он быстро и жарко ее поцеловал. – Господи, какой это был день! Честно признаюсь, когда я утром встал с постели, я и подумать не мог, что встречу такую, как ты.
Сьерра сладко зевнула, прежде чем переспросить:
– Как я?
– Да, такую сексуальную и сладкую. – Пристально глядя на Сьерру, Бен коснулся ее груди. – Такую жаркую.
– Бен... – Вот так, без всяких усилий, он снова заставил ее дрожать от желания.
Он застонал:
– Черт, давай засыпать, пока я не передумал держать слово.
Сьерре стало стыдно. Она чувствовала себя вполне удовлетворенной, тело ее все еще согревало приятное тепло – отзвуки первого в жизни оргазма, а он был весь как камень от желания. Этот подвиг галантности был, с ее точки зрения, излишеством. Что с того, что они сделали бы еще один шаг – не такой уж принципиальный шаг, если смотреть на вещи трезво, – и занялись бы сексом?
– Знаешь, тебе ни к чему быть таким благородным.
– А как без этого? Ты, когда говорила о мужчинах, и меня причисляла к этим подонкам из твоего прошлого. – Теперь он говорил вполне серьезно. – Мне это не нравится. Поэтому я и держу слово.
– Просто чтобы доказать, что ты не такой, как они?
– Вот именно. Я другой. И когда я даю слово, я его держу.
– Не слишком ли ты к себе жесток? – На его щеке появилась ямочка.
– Да уж. Мне действительно трудно. – Он погладил ее по животу, показывая, где ему особенно трудно. Голос его упал до шепота. – Мне еще никогда в жизни так никого не хотелось трахнуть.
У нее участилось дыхание.
– Тогда нам надо использовать ситуацию и... – Он приложил палец к ее губам:
– Но есть еще кое-что. Нет, не паникуй. Я не претендую на твою жизнь.
– Ты ясно дал мне это понять!
– Но по каким бы причинам ты ни сказала мне «нет» на то, чтобы заняться сексом, эти причины все еще остаются в силе. Если ты изменила мнение по этому вопросу сейчас, то это, потому что я тебя размягчил. – Он широко усмехнулся. – Ты не задумывалась, что я могу управлять тобой посредством секса? Сейчас ты куда сговорчивее, чем раньше.
– А что, если я пристукну тебя во сне, если не будешь осторожнее в своих словах?
Бен засмеялся.
– Давай спать. Обещаю, что выживу. Завтра вернемся к нашей дискуссии.
Завтра она скажет ему «до свидания», и на этом все. Хватит валять дурака, хватит отвлекаться от дела. Он мог бы быть ей приятелем, и все. Но сейчас она слишком устала, чтобы с ним спорить.
– Как пожелаешь.
Бен перевернулся на спину, увлек Сьерру за собой так, что она оказалась на нем, и накрыл их обоих простыней.
– Что ты делаешь?
– Устраиваюсь поудобнее. – Он положил обе ладони ей на ягодицы, поцеловал в плечо и вздохнул: – Спи, Сьерра. Ты меня измотала.
Но как она могла спать, когда под ней было его мускулистое жаркое тело? Она привыкла спать одна. И все же, как приятно прижиматься щекой к его груди. Сьерра закинула руку ему за голову и закрыла глаза. Она чувствовала его эрекцию животом, чувствовала ритмичное биение его сердца, его дыхание, его запах.
Она не могла удержаться от искушения и быстро поцеловала его в грудь.
Что было дальше, она уже не помнила.
Бен не спал всю ночь, прислушиваясь к тому, что происходило на улице. Он слышал, как постепенно улеглась буря. Он слышал, как раскаты грома становились все глуше, как удлинялись промежутки между вспышками молнии и громовыми раскатами. Ливень перешел в дождь, капли стали падать с небес все реже, пока дождь не перешел в морось. Взошла луна, осветив оконный проем, потом стал заниматься рассвет.
Бен устал донельзя, но при этом он испытывал глубочайшее удовлетворение. Всю ночь он обнимал Сьерру, трогал ее, ласкал. Она была тут, и он знал это и не желал упускать ни одной драгоценной минуты пребывания с ней.
Он просто не мог позволить себе уснуть.
У Сьерры таких проблем не было. Она спала, не просыпаясь ни от одной его ласки. Иногда она лишь тихо вздыхала, иногда меняла положение. Но она так ни разу и не проснулась.
Когда яркие солнечные лучи попытались проникнуть в комнату сквозь оконные шторы, Бен осторожно перевернул ее на бок лицом к себе. Включилось электричество, напомнив о себе гудением трансформаторов и прочих электроприборов. Сьерра заерзала, тихонько застонала, а потом снова провалилась в глубокий сон.
Бен приподнялся на локте и окинул взглядом ее тело. Теперь он мог вдоволь на нее насмотреться. Он стащил с нее простыню до самых лодыжек. Он спал в джинсах – так легче было себя держать под контролем и ее не беспокоить. Несмотря на то, что джинсы у него были мягкие и от многих стирок истончились, для ночного отдыха они едва ли годились.
Сьерра вытянула руку над головой, засучила ногами, еле слышно вскрикнула во сне и вздохнула.
Бен с трудом заставлял себя не давать волю рукам.
Кожа Сьерры порозовела со сна, на лбу выступила испарина. Кондиционер без электричества не работал, и они оба слегка вспотели.
Теперь, когда кондиционер снова включился и заработал на полную силу, тело ее обвевало прохладой. Соски затвердели. В темноте он не мог разглядеть, какого они цвета. К восторгу Бена, они оказались светло-коричневыми, и ему снова захотелось попробовать их на вкус. Всю ее попробовать на вкус.
