– Надо было мне поумнеть к моим годам, надо было научиться...
– Ты считаешь, что быть со мной – это глупость?
– Я не знаю. – Брук растерянно подняла глаза. – Я совсем тебя не знаю.
– Ты знаешь, что я тебя хочу. – Кент гладил ее по спине, по ягодицам. – А что еще важно?
Чувства ее пребывали в смятении, и взгляд ее стал мягче, глаза – темнее.
– Все важно.
Черт! Вот уж не хотелось бы ему сейчас вступать с ней в дискуссии. Кент удрученно застонал. Брук напряглась:
– Простите. Я не знаю, как себя вести в такой ситуации и...
Член его был таким твердым, что даже болел.
– У тебя прекрасно получается.
– Я хочу тебя поцеловать. – После того как Брук сделала это неожиданное заявление, она подняла глаза, покачала головой и уточнила: – Нет, у меня такое чувство, словно я должна тебя поцеловать. Я все время только об этом и думаю. Я от этого с ума схожу...
Кент прижал ее к себе – теперь ему было наплевать и на грязь на рубашке, и на пот – и припал к ее рту. Брук застонала, прижалась к нему еще теснее, и, когда он исцеловал ее скулы и горло, она запрокинула голову, предоставляя ему лучший доступ к своим губам.
Кент чувствовал, что джинсы его вот-вот лопнут.
Брук тоже дрожала от возбуждения.
– Я... Ты мне нужен.
– Да, черт возьми. – Она сказала, что хотеть его глупо, но при этом продолжала его хотеть. Потом он объяснит ей, что у нее нет причин осторожничать. – Пригласи меня в дом, Брук.
Нерешительность боролась с насущной потребностью, но Кент видел, что потребность победила. Брук улыбнулась, и тут они оба услышали шелест травы. Кент отпустил Брук и торопливо отступил, но в тот же момент вынужден был подхватить ее, поскольку она чуть не упала. Продолжая удерживать Брук на руках, пока она не обретет утерянное чувство равновесия, он обернулся посмотреть, кто посмел нарушить их уединение.
Маленькая престарелая леди с королевской осанкой остановилась и уставилась на них. Медленно она перевела взгляд с Кента на Брук и брезгливо скривилась:
– Что это за семейное пристрастие к публичным показам?
Брук буквально отпрыгнула от Кента.
– О Боже!
У Кента реакция была не столь острой. Мысленно он все еще развивал заданную Брук тему – приглашение в дом, в постель и прочее.
Он сделал вдох и выдох, потом еще один вдох и еще один выдох. И только после этого почувствовал себя готовым к общению с хрупкой седовласой дамой, которая не отрывала от него буравящего взгляда льдисто-серых глаз.
– Итак, молодой человек, что вы можете сказать в свое оправдание?
Молодой человек?
Раздраженный этим неуместным вмешательством, Кент ответил ей в далеком от любезности тоне;
– А вы, черт возьми, кто будете? – Брук дотронулась до его руки:
– Она бабушка Бена.
Глава 13
– На самом деле, Брук, мне нужна твоя помощь. – Агата, прищурившись, смотрела на Брук. – Бен не хочет идти на контакт.
Брук обескураженно заморгала. Агата Харпер нуждалась в ее помощи? Увидев, что хозяйка онемела от удивления, Агата раздраженно сказала:
– Вижу, что мне самой придется представиться. – Она протянула Кенту узкую, с синими венами, руку: – Я Агата Харпер. А вы?
Кент очень нежно пожал эту птичью лапку – по сравнению с рукой старушки его ладонь казалась просто огромной.
– Кент Монро.
– Вы знакомы с моим внуком Беном?
Она все еще продолжала держать его за руку, и Кент пожал плечами:
– Я с ним знаком.
Старушка переводила внимательный взгляд с Кента на Брук и обратно.
– Вы познакомились с моим внуком посредством этого... альянса?
Брук несколько раздражала манера Агаты общаться резко и без обиняков. Но Кент нисколько не обиделся.
– На самом деле Бен встречается с женщиной, на которую я работаю. Я познакомился с Брук через Бена.
Глаза у Агаты стали как два сверла.
– Говорите, вы работаете на Сьерру?
– Это так. Вы ее знаете?
Агата сделала вид, что не услышала его вопроса.
– А что именно вы для нее делаете?
Брук всегда немного побаивалась Агату Харпер – еще с тех пор, как когда-то в юности Пирс Харпер недвусмысленно сообщил ей, что она, Брук, вычеркнута из его жизни раз и навсегда. Он принадлежал к элите общества, а она была где-то далеко внизу. Пирс сказал ей, что с ребенком она может делать все, что пожелает, но на его помощь может не рассчитывать. Брук была лишь одной из его побед, и не более того.
Брук не могла сказать наверняка, знала ли Агата о существовании Бена с самого его рождения. Но, похоже, что Пирс все-таки рассказал ей об этом. Как только Агата встретилась с Беном, она предложила Брук деньги – откупные за то, чтобы та не подавала в суд за уклонение от уплаты алиментов, что, по словам Агаты Харпер, могло бы очернить имя Харперов. Брук наотрез отказалась. Во-первых, потому, что к этому времени уже не так отчаянно нуждалась, а во-вторых, потому, что не хотела, чтобы Харперы могли заявить какие-то права на ее сына из-за этих денег. Она также объяснила Агате, что не намерена ни с кем судиться. У Брук был сын, и уже, поэтому она считала себя куда более обласканной судьбой, чем Пирс. Пирс умер, так и не узнав, какого замечательного мужчину он зачал. Брук было его почти жаль. И конечно, ей было жаль Агату. Брук ни разу не говорила о том эпизоде сыну, посчитав, что правильнее будет, если он сам сделает выводы. Она посчитала, что будет лучше, если его отношения с Агатой Харпер разовьются или сойдут на нет сами по себе, без ее, Брук, участия. Тогда ей не в чем будет себя винить.
Кенту же и вовсе нечего было бояться, и высокомерие старушки его просто забавляло. Он тоже умел быть высокомерным.
Он высвободил руку и улыбнулся:
– У меня нет определенных обязанностей. Все зависит от того, где и на кого мы работаем. Сьерра вполне в состоянии управляться самостоятельно, без моей помощи, вот я и держусь на подхвате и делаю то, что она велит мне делать.
– Так вы лакей? – поинтересовалась госпожа Харпер.
Кент улыбнулся еще лучезарнее:
– Да, если вам так нравится, можете считать, что я лакей.
Агата вновь окинула его придирчивым взглядом: начиная с выгоревших пшеничных волос до носков грязных рабочих ботинок. Брук подумала, что для черной, бесперспективной работы в нем было слишком много крепкого и мужского.
– Понимаю, – язвительно протянула Агата. – Похоже, вы не слишком амбициозны?
