– Быть кратким в чем?
– В своих объяснениях. – Кент привлек ее к себе и теснее прижал к груди. Брук чувствовала щекой, как бьется его сердце, она вдыхала острый, солоноватый, горячий, солнечный запах. – После того как умерла моя жена, я потерял интерес к жизни, и мне понадобилось время, чтобы снова стать собой. Но даже когда жизнь моя более или менее наладилась, женщины значили для меня не больше, чем теплое тело...
Его грубая прямота шокировала Брук и почему-то возбуждала. Но она не хотела слушать, как он говорит о себе и других женщинах. Даже о жене.
– Тебе ни к чему...
Кент поцеловал Брук, не дав ей договорить. Этот поцелуй уже не был нежным. Кент буквально пожирал ее рот, одновременно вжимаясь в живот Брук возбужденным членом, который казался ей необыкновенно большим и твердым. И изобилие мужского в Кенте заставляло Брук острее чувствовать себя женщиной.
Она не смогла сдержать стон, и мелкая дрожь прокатилась по ее телу.
Прижав свой лоб к ее лбу, Кент сказал:
– Ты не похожа на других, Брук. И дело не только в сексе, хотя, видит Бог, когда я войду в тебя, нам будет чертовски хорошо.
Брук снова застонала, потому что она знала, что он прав.
– Но мне нужно больше, чем одна ночь, больше, чем неделя. Больше, чем временные отношения.
Брук вздрогнула и осторожно отстранилась.
Но Кент снова обнял ее, придвигая ближе к себе.
– Тебе понравится, когда я буду любить тебя быстро. Быстро, жестко и глубоко.
– Да.
Он помолчал немного, словно собирался с мыслями, а потом сказал:
– Когда я впервые встретил Сьерру, у нее был синяк под глазом, а на теле синяков и вовсе было не сосчитать.
Брук испуганно вскрикнула. Он огорошил ее этим заявлением, словно ушат ледяной воды на нее вылил. Она не нашлась что сказать.
– Когда я познакомился со Сьеррой, я был, словно мертвый душой, скорбел по жене. Однажды я проезжал мимо их маленького городка и увидел Сьерру со стареньким чемоданом в руке, бредущую по шоссе. Она не хотела, чтобы я ее подвозил, но я боялся, что она вот-вот упадет без сил – такой у нее был измученный вид. Я уговорил ее забраться в мой грузовик и разделить со мной ленч... – Кент повел плечами и уставился в ясное синее небо. – Странно все складывается – Сьерра уверена, что я ее спас, хотя на самом деле это она меня спасла. Я запутался, я не мог думать ни о чем, кроме как о своей потере, а она дала мне новую цель в жизни.
– Господи! – Брук потянулась к нему сердцем. Кент был прямой противоположностью Пирсу. Отец Бена отвернулся от нее, когда она больше всего в нем нуждалась; Кент помог женщине, с которой даже не был знаком. Брук улыбнулась с робкой надеждой на то, что счастье все еще возможно для нее.
– Да, ей нелегко пришлось, – сказал Кент, глядя Брук в глаза. – Ее бывший муж – трус, и я должен был давно с ним посчитаться.
Брук прикоснулась к лицу Кента.
– Почему ты этого не сделал?
Как ни странно, Кент был доволен тем, что она задала этот вопрос.
– У него нюх – он чует, как может сильнее всего ранить Сьерру. И у него много влиятельных родственников. Мне он навредить не может, и он это знает. Но если я пойду против него, он сделает для Сьерры невозможным получение ссуды или лишит последнего, что у нее есть. Он уже сделал это с ее отцом, и бедняга все потерял.
– Это законно?
– Все, кроме побоев, что он наносил Сьерре, у нас в суде не оспоришь. Да и факт побоев доказать не так просто. Его отец был шерифом, затем стал мэром.
– И это дает ему определенный иммунитет?
– Да, что-то вроде этого. Сьерра надеялась, что может решить проблему, уехав из города, и, поскольку никаких определенных планов у меня не было, я поехал с ней. Она здесь счастлива и довольна. Все было бы прекрасно, если б не Грифф. Он последовал за ней сюда.
– Ну, так надо же что-то делать!
Кент усмехнулся и обнял Брук еще крепче.
– Я знал, что ты поймешь. И да, я согласен. Я просто еще точно не решил, как надо действовать. Сьерра не хочет, чтобы я вовлекал в это других людей.
– Я поговорю с ней.
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. Она расстроится, если узнает, что я тебе обо всем рассказал.
– Понятно. – Брук задумчиво нахмурилась. – Тогда, может, Бен...
– Тсс. Я держу ухо востро, и я надеюсь, что она сама все ему расскажет. Я надеюсь, когда-нибудь она доверится ему настолько, что введет его в курс дела.
– Но если муж Сьерры может навредить моему сыну, я должна его предупредить.
Кент погладил щеку Брук подушечками пальцев:
– Ты мне позволишь взять это на себя, ладно?
Брук не очень этого хотелось, но она также понимала, что Сьерре ее вмешательство не понравится, и она решилась на компромисс:
– Ну ладно. Я тебе доверяю.
– Спасибо. – Кент подарил ей быстрый и жаркий поцелуй. – И теперь ты знаешь, что Сьерра мне очень дорога. Только по-другому. Скорее как дочь. Я вернусь вечером, когда мы сможем побыть наедине. Семь часов тебя устроит?
До вечера, как ей показалось, оставалась целая вечность ожидания.
– Да. Хорошо.
Кент потянулся к Брук, но она отступила:
– Мне надо идти. Миссис Харпер уже заждалась. – Кент усмехнулся озорной мальчишеской улыбкой:
– Хочешь сказать, что не желаешь, чтобы она в твое отсутствие весь дом обшарила?
Брук тоже улыбнулась, на этот раз вполне искренне. Кент был не просто красивым мужчиной. Он был еще и очень хорошим человеком.
– Точно. – Брук легонько толкнула его в грудь. – Не опаздывай.
Агата выглянула из окна и увидела Брук, идущую к дому. Она не винила Брук за то, что та позволила себя увести. Будь она, Агата, лет на сорок моложе, и она не устояла бы перед чарами Кента Монро.
Когда Брук влетела в гостиную, Агата скромно сидела в кресле.
– Простите, что заставила вас ждать.
Агата усмехнулась про себя, но внешне сохраняла пристойный вид. Она не переставала удивляться тому, как вежливо и достойно держится Брук, между тем как сама она давала мало поводов для уважительного отношения.
Агата сразу перешла к делу:
– Я хочу, чтобы Бен был упомянут в моем завещании, но он продолжает утверждать, что буквально выбросит все, что я ему оставлю.
Брук присела на диван напротив.
– Понимаю. – Взглядом она словно просила у Агаты извинения. – Но он взрослый человек и принимает решения без моей помощи.
