Он снова шлепнул ее, но на этот раз чуть посильнее. Его рука напряглась, чтобы удержать Дженкинс в этом положении. Она старалась выскользнуть, но он предупредил ее движение, положив одну руку на спину, а другую на бедра. Поглаживая ее соблазнительное интимное место, он сказал:
– Милая, я могу и сильнее. Будь поаккуратнее со своими словами.
– Хорошо, хорошо! – В промежутках между смехом она жадно глотала воздух. – Это страшно унизительное положение.
– А мне нравится.
– Еще бы!
Ее длинные волосы падали на пол. Он провел рукой по спине Грейс к ее попке. Ему очень захотелось включить свет и рассмотреть Грейс.
– Я хочу быть полностью уверенным, что ты поняла меня, Грейс. А теперь скажи: «У меня великолепная попка».
Грейс снова залилась смехом и не могла остановиться. Ной слегка сжал ее ягодицу.
– Ты согласна со мной? – спросил он, сжимая ее сильнее.
Все еще смеясь, она согласилась:
– Хорошо, хорошо.
– Нет, ты скажи.
Она сделала глубокий вдох.
– У меня болит попка.
Ной шлепнул ее. Она снова попробовала вырваться, но Ной удержал ее.
– Ной!
– У меня вся ночь впереди, Грейс. – Он положил руку между ее ног. – И знаешь, кажется, мне это нравится.
– Я знаю, что тебе это нравится! – Она снова оглянулась на него. – Я чувствую твой член животом.
Ной усмехнулся:
– Ну, Грейс, это началось еще с того момента, когда я проснулся и увидел, как ты свернулась около меня калачиком. Ты была горячая и влажная.
Она замерла и молча внимала его прикосновениям. Потом спросила:
– Ты действительно думаешь, что я сексуальная? Харпер повернул ее и сжал в руках. Потом нежно поцеловал в губы и откинул длинные волосы.
– Грейс, не то слово! Ты настолько сексуальная, что я едва могу контролировать себя, когда нахожусь рядом с тобой.
Дженкинс задрожала. Ее сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Она потянула Ноя на постель, легла сверху и, медленно двигаясь, стала целовать его всего. Ее прекрасные губы сводили Харпера с ума. Ной забыл обо всем, кроме всепоглощающего чувства удовольствия, которое она доставляла ему.
Через несколько минут, когда Грейс опустилась к его бедрам и мягко, но уверенно вобрала его в себя губами, она послушно прошептала:
– У меня замечательная попка. Ной застонал от удовольствия.
Когда Ной проснулся, солнце ярко светило через открытые занавески. Он повернулся на бок и увидел, что постель пуста и простыня хранит лишь очертания тела Грейс.
Он потянулся и раскинул руки на подушке. Харпер был разочарован, но не расстроен, ведь его разбудила смесь ароматов кофе и бекона, проникавшая в комнату. Дженкинс готовила завтрак.
Ной был полон умиротворения и удовольствия. Улыбаясь, он сладко потянулся. К его удивлению, во всем теле чувствовалась боль. Можно было только представить, что ощущала сегодня Грейс. Определенно она должна чувствовать себя еще хуже, особенно ее интимное место. Он помнил, как ее ноги лежали на его плечах и он глубоко входил в нее, ощущая себя частью ее. Столь же отчетливо ему вспоминались ее нежные прикосновения, хотя иногда не такие уж и нежные. Они оба были неутомимы.
Ной взглянул на ночной столик, где лежали пустые серебристые упаковки от презервативов. Он застонал, прижал ладонь к лицу и рассмеялся. Боже, он принес вчера с собой полдюжины презервативов, и они использовали их все до единого. Харпер всегда считал себя сексуальным мужчиной, но никогда еще он не был столь невоздержан. Рядом с Грейс он чувствовал себя всемогущим. Шесть раз! Это было и много, и мало. Казалось, что Грейс была секс-машиной. Кто бы мог подумать?
Ной решил сегодня же купить упаковку презервативов и оставить у Грейс в квартире. Он улыбнулся, подумав о том, как она будет протестовать против того, чтобы хранить их в ящике ночного столика. Дженкинс вела спокойный, размеренный образ жизни и так умела прятать свои желания и страсти, что достаточно было мелочи, чтобы она почувствовала себя шаловливой и испорченной. А когда Грейс чувствовала себя шаловливой и испорченной, ей было легко соответствовать требованиям Ноя.
Ной сел на постели, спустил ноги на пол и решил, что у Дженкинс очень удобная кровать. А еще она пахла Грейс. Подушки и простыни хранили ее аромат. Не запах духов, а естественный аромат женщины. Возможно, благодаря этому благоуханию он так сладко и мирно спал после изнуряющей ночи любви.
Харпер нашел свое белье и оделся. Внезапно он услышал, что Грейс с кем-то спорит. Голос у нее был расстроенным и немного злым. Не раздумывая, он вылетел из комнаты, распахнул дверь, ворвался в гостиную и тут же застыл как столб – в кресле сидела Агата.
– Ной! – только и произнесла Грейс.
Харпер был уже слишком взрослым, чтобы краснеть, но все-таки он был практически голым. Он взял полотенце и прикрылся.
Ной решил, что Агата только что пришла. На ней был синий костюм и такого же цвета туфли. Все это придавало ей деловой вид. На Грейс была надета длинная ночная сорочка, волосы поспешно собраны в хвост. Она стояла около кушетки, на которой лежали несколько униформ и сумочка для рукоделия. Судя по всему, до приезда Агаты Грейс пришивала пуговицы.
Грейс беспокойно переминалась с ноги на ногу. Агата сердито хмурила брови.
Харпер решил, что ему ничего не осталось, кроме как вести себя уверенно и вызывающе. Он скрестил руки на обнаженной груди и требовательно спросил:
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
Глава 12
Агата Харпер была не робкого десятка, поэтому она не отреагировала на неприязнь Грейс и грубый тон Ноя. Взглянув на внука не менее яростно, чем он на нее, она заявила:
– Мог бы и не разгуливать голышом, пустоголовый эгоист!
– Я у себя дома!
– Пока еще нет! – отрезала Агата.
– Тебе здесь делать нечего!
– Я пришла к Грейс! Наверное, не стоит спрашивать, что ты здесь делаешь? – Она метнула взгляд на его взъерошенные волосы, утреннюю щетину и голую грудь, затем неодобрительно покачала головой. Было совершенно очевидно, что Ной только что вылез из постели Грейс. – Боже, ты совсем уже потерял всякое представление о правилах приличия. Я правильно сделала, выгнав тебя!
Грейс подскочила к Харперу и встала перед ним, словно защищая его от Агаты, которая с удивлением посмотрела на парочку.
– Так, ясно! Сговорились! За моей спиной! То-то я смотрю, к вам не дозвонишься.
– Я отключила телефон, – объяснила Грейс.
От ее проницательного взгляда не ускользнуло, что Агата плохо выглядела. То ли это было результатом бессонной ночи, то ли Агата переработала. Но явиться в гости в шесть часов утра! Это означало только одно – Агата перешла в нападение.
