– Значит, ты думаешь, что я буду никудышным мужем?! – перебил он ее. – Не ожидал от тебя этого.
Ной обиделся. Он решил, что слишком плох для Грейс. Грейс потерла свой носик.
– Ты будешь замечательным мужем. – И добавила с горечью в голосе: – Как ты мог сомневаться в этом?
– А что мне остается думать, Грейс? Она ответила с раздражением:
– Ной, дело не в тебе. Дело во мне. Вся моя жизнь была скучной. Никто не обращал на меня внимания.
– Мне трудно в это поверить, Грейс.
Она покачала головой так энергично, что ее волосы рассыпались по плечам.
– Да, это так. Мои родители были разочарованы во мне. В противоположность им я была толстой и робкой. Другие дети не дружили со мной. А мальчики никогда не обращали на меня внимания.
– Я заметил, что ты сторонишься мужчин.
– Да. Но ты – первый мужчина, которому я была нужна. А теперь меня стали замечать и другие. Это очень ново и очень интересно. Больше чем интересно.
Ной был очень удивлен.
– Ты хочешь быть с другими мужчинами?
– Нет, конечно! – рассмеявшись, ответила Грейс. – Мне льстит, что на меня стали смотреть как на женщину, но не более. Меня не интересуют другие мужчины.
– Это хорошо, Грейс. Потому что я не собираюсь ни с кем делиться.
Она нахмурилась:
– А я тебя об этом и не просила. Ной, мне нравится то, что у нас есть. Мне нравится твое внимание и секс с тобой. – Она закусила губу. – Этого для меня достаточно. Пожалуйста, постарайся понять.
Как ни странно, Ной ее понял. Грейс хотела от него только секса. Ной чуть было не рассмеялся над такой чепухой. Грейс дала ему то, что он попросил, хотя практически сразу он знал, что этого будет недостаточно. Грейс была солнечным светом, счастьем. Она была тем типом женщин, которые положительно влияют на мужчину, делая его лучше, совершеннее. Она была олицетворением сексуальности, она была слишком настоящей, живой и заботливой. Она была для него всем, а он не понял этого.
Ной хотел рассердиться, встряхнуть ее за плечи. Но Грейс подошла к нему и тихо сказала:
– Ты очень нужен мне. Ты всегда был мне небезразличен, ты должен мне поверить. Но сейчас я не могу выйти за тебя замуж. – Она подняла на него глаза и улыбнулась. – Позволь мне просто радоваться жизни, ладно?
Ною стало стыдно. Получалось так, что ему отказали. Он был готов умереть ради Грейс – он любил ее. Ной коснулся ее теплой щеки, пригладил длинные густые волосы.
– Все, что ты хочешь, Грейс.
Он заметил, что ее глаза просияли, она смотрела на него словно ребенок.
– Все дело в наших взаимоотношениях, это они так влияют на меня.
Ной выдавил из себя улыбку. Удивительная Грейс. Как долго она будет рядом с ним? Впервые он испугался, что она его бросит. Он ничего не сможет сделать. Значит, секс для Грейс не основное в жизни.
– Скажи мне, чего ты хочешь, дорогая?
– Я хочу того, что ты мне обещал. Секс на пляже, в океане. Я хочу посмотреть на Флориду и на твои владения. Я хочу наслаждаться тобой. Я хочу получить от этих выходных столько удовольствия, сколько возможно.
«А что дальше?» – хотел спросить Ной. Но вместо этого он сказал:
– Ты получишь это.
Тень тревоги, появившаяся в темных глазах Грейс, растаяла.
– С чего мы начнем?
Он сжал ее талию, поцеловал кончик носа.
– Я закажу катер, – ответил он и подошел к лежавшей на столе телефонной книге. – А ты пока надень бикини.
Грейс покраснела.
– Я уже говорила, что не буду этого делать.
– Почему? – спросил Ной. – Старая песня?!
– Нет, тот милый купальник, который ты подарил, мне не подходит.
– Не может быть, – возразил Ной.—Достань его и примерь.
– Но, Ной…
– Только примерь. Все равно я его скоро сниму с тебя.
– Тогда пожалуйста, – согласилась Грейс, представив, где и когда они снова займутся любовью.
Два дня в Калифорнии пролетели как одно мгновение. Грейс и Ной были счастливы.
Прошло два дня, и Агата напомнила о своем существовании телефонным звонком.
С чувством недовольства Бен постучал во входную дверь дома, который находился в центре обширного поместья, обнесенного высокой стеной. Он бывал здесь пару раз. И каждый раз обстановка дома убеждала его в том, что Агата шикует: мебель Людовика XV, китайские вазы и картины, на приобретение которых Агата не скупилась. По сравнению с этой роскошью его квартира была по-спартански пустой, и все же Бен предпочитал модерн, а не золоченый ампир.
К его удивлению, дверь открыла не экономка Нэн. Агата самолично спустилась со второго этажа, где у нее был шикарный кабинет в стиле турецких лож – все сплошь из кожи и дерева. Бен намеренно опоздал на десять минут. Он приготовился к тому, что Агата сделает ему замечание, но она промолчала, не преминув напомнить Бену, что ее внук все еще зависит от нее. Только в чем зависит, Бен так и не понял.
– Спасибо, что пришел, Бен.
– Всегда рад, – сказал Бен и шагнул за порог.
– Я тебе звонила три раза, – напомнила Агата.
– Ну что ж – ты не оставила мне выбора. Косо взглянув на него, Агата проговорила:
– Ну-ну. Я даже не представляла, что имею на тебя такое влияние. Эта информация мне пригодится.
Она повернулась и направилась в кабинет. Бену ничего не оставалось, как последовать за ней. Он нахмурился, глядя в ее узкую прямую спину. Ее сарказм был не к месту, но в таком случае он и сам должен был отказаться от этого оружия. Бен был честен по отношению к себе и людям, поэтому решил не реагировать на замечания Агаты.
Она, как всегда, была прекрасно одета, на ней был очень дорогой шелковый костюм серого цвета. Туфли на низком каблуке разносили эхо ее шагов по холлу. Седые волосы были элегантно заколоты. На лацкане пиджака приколота простая серебряная булавка, гармонировавшая с маленькими серьгами.
На секунду у Бена мелькнула мысль, бывала ли Агата хоть когда-нибудь любящей женщиной и доброй матерью. Возможно, Джонсон, его отец, был просто результатом жесткого воспитания. Бен покачал головой и закрыл за собой дверь кабинета. Будь он проклят, если простит мужчину, который сделал его матери ребенка и после этого бросил ее.
– Ну что ж, Агата, послушаем. С какими же страшными обстоятельствами я, по твоему мнению, имею дело?
Она бросила на него взгляд, разбирая бумаги на массивном столе темного дерева. Бен ни за что не стал бы держать такой стол у себя в квартире, даже если бы она ему его подарила.
– Это серьезно, молодой человек. Так что лучше перестань шутить.
