Она интуитивно чувствовала, что намерения богатого итальянца вовсе не безобидны и далеко не альтруистические. С ее стороны было бы опрометчиво позволить ему уговорить ее здесь остаться. Отрезанная от родных и подруг, она очутится в ловушке. Тревожные опасения Меган усилились, когда она увидела еще одного мужчину, спускающегося с другой стороны по лестнице. Он был одного роста с Фабрицио, но производил впечатление благодушного человека. Черты его лица были значительно мягче, а кудрявые волосы и пухлые губы придавали ему сходство с купидоном.
– Вы, должно быть, мисс Стюарт? – произнес он, отвесив ей вежливый поклон. – Надеюсь, что Фабрицио не успел вас напугать? Его библиотека в ужасном состоянии, однако приводить ее в порядок, на мой взгляд, следует исподволь, без излишней суеты. Надеюсь, что Фабрицио не станет требовать, чтобы вы привели ее в божеский вид в кратчайшие сроки? По-моему, на такую гигантскую работу уйдет не менее полугода.
Фабрицио кивнул, подтверждая справедливость его замечания, и сказал:
– Позвольте представить вам моего друга Ренато Стафьери, большого знатока литературы и вообще тонкого ценителя искусства. Если вы согласитесь работать в этом доме, вам придется с ним часто встречаться. Кстати, он приятель моей сестры.
– Очень приятно, – сказала Меган и протянула Ренато руку.
Он мягко пожал ее и подкупающе улыбнулся, отчего страхи ее тотчас же улетучились. Она даже мысленно упрекнула себя за беспричинную трусость и скоропалительные выводы. Если Фабрицио показал ей спальню, это вовсе не означало, что он хотел ее соблазнить. Где еще она встретит таких милых, интеллигентных людей, интересующихся живописью и книгами, воспринимающих роскошь как нечто вполне естественное и не обремененных мелочными заботами простых смертных? Приятели Ника интересовались исключительно пивом и футболом, ни о чем возвышенном они никогда не разговаривали. И уж если у нее возникло желание как-то изменить свою жизнь, то грех упускать шанс познакомиться с людьми из высших слоев общества. В конце концов, она устраивается на временную работу, всего на полгода. И если она откажется от этой редкой возможности, то наверняка всю оставшуюся жизнь будет укорять себя за нерешительность.
Фабрицио протянул ей лист бумаги и промолвил:
– Здесь указана сумма вашего денежного вознаграждения. Питание и жилье вам будут предоставлены бесплатно.
– Вы очень щедры! – воскликнула Меган, взглянув на написанную на листке цифру.
– Вам предстоит чрезвычайно кропотливая и ответственная работа! Всякий труд должен быть достойно оплачен. Так вы согласны, мисс Стюарт? – проникновенным голосом спросил итальянец.
Меган все еще оторопело смотрела на листок бумаги. Сумма, которая была там указана, превышала ее зарплату в три раза, что совершенно не укладывалось у нее в голове. Зачахший было червь сомнения вновь зашевелился в ее душе, а воображение нарисовало ей огромную мышеловку с аппетитным куском сыра. «Нет, – решила она, – нельзя торопиться, надо все основательно обдумать дома в спокойном расположении духа».
– Мне бы хотелось изучить условия договора, – наконец сказала она, пытливо взглянув на своего искусителя.
– Да, разумеется! Вот он, – невозмутимо сказал Фабрицио и, достав из ящика письменного стола несколько листов бумаги с текстом соглашения, протянул их ей. Она стала читать, однако вскоре поняла, что его сверлящий взгляд мешает ей сосредоточиться. Дочитав текст до конца, Меган удовлетворенно кивнула и произнесла:
– На первый взгляд здесь все нормально. Мне бы хотелось задать вам один вопрос, мистер Балоччи.
– Я вас слушаю.
– Сколько человек живет в этом доме?
– Уже знакомые вам Леонора и Ренато, ее любовник, моя подруга Алессандра, мой личный секретарь Франко, я сам и, конечно же, прислуга, – с улыбкой ответил Фабрицио.
Узнав о том, что в особняке проживает его любовница, Меган почувствовала легкое разочарование. Тем не менее эта новость развеяла остатки ее страхов и сыграла определяющую роль в принятии ею окончательного решения.
– Так вы беретесь за эту работу? – вновь спросил Фабрицио.
– Да, – ответила она не колеблясь.
– Следовательно, вы согласны остаться здесь на полгода?
– Естественно! Ведь вряд ли мне удастся завершить свою миссию за меньший срок!
– Я рад, что мы договорились, – удовлетворенно произнес Фабрицио. – Что ж, скрепим этот документ нашими подписями!
Возвращаясь из усадьбы домой, Меган ломала голову лишь над одной проблемой: как безболезненно сообщить эту новость своему постылому любовнику Нику.
Глава 3
Вечером того же дня, пока Меган и Ник бурно выясняли отношения, в особняке ее будущего работодателя состоялся любопытный разговор Фабрицио с его близкими приятелями.
Голубоглазый и светловолосый Франко, секретарь Фабрицио, без обиняков отверг кандидатуру Меган, заявив, что она типичная английская замухрышка и совершенно не вписывается в их изысканную компанию.
– Не понимаю, как ты, ценитель всего изящного, мог обратить внимание на эту серую мышку! У нее нет никакого вкуса! – воскликнул он в завершение своей витиеватой тирады.
– Она, безусловно, отличается от остальных моих избранниц, – согласился с ним Фабрицио. – Но в ней есть пикантная изюминка, распознать которую дано не каждому. – Он многозначительно улыбнулся Алессандре, и та похотливо рассмеялась.
Леонора недоуменно посмотрела на Ренато и спросила:
– А какое она произвела на тебя впечатление? Фабрицио явно замышляет какую-то новую игру с участием этой девицы. Но я пока, признаться, не понимаю, что он в ней нашел.
– Лично мне Меган понравилась, – ответил Ренато. – у нее ладная фигурка и симпатичная мордашка. Что же до ее нарядов, так мы их ей подберем. Не так ли, Фабрицио?
– Симпатичная мордашка! – насмешливо повторила за ним Леонора. – Не кажется ли тебе, мой милый, что этого маловато? Нам требуется девушка с особыми данными.
– Я всего лишь откровенно высказал о ней свое мнение, – миролюбиво возразил Ренато. – По-моему, эта простушка внесет в наши развлечения толику разнообразия.
– А мне кажется, что в ней нет страсти, – стоял на своем Франко. – Я бы не стал с ней связываться, ничего путного из этой затеи не выйдет.
– Почему ты так в этом уверен? – спросила Алессандра. – Ты с ней разговаривал?
– Нет, но я составил о ней достаточное впечатление по ее манере держаться и внешнему виду, – сказал Франко. – Может быть, ты соблаговолишь наконец объяснить нам, дружище, что ты задумал? – спросил он у Фабрицио.
– По-моему, это очевидно: я намерен ее растлить, превратить из простушки в порочную жрицу любви. Именно поэтому я и заключил с ней контракт на полгода. За это время она должна потерять всякий стыд и стать такой же законченной извращенкой, как, к примеру, Алессандра. Но мне понадобится ваша помощь, друзья. Всем вам придется принять самое деятельное участие в ее развращении.
