– Увы, – ответил Он, и каждая поломанная косточка его души откликнулась на этот вопрос своим скрипом.
– Жаль... Я могу чем-нибудь помочь?...
Напомним, что дождь не прекратился. Его стены были на месте, и маленький Пантеон, тесный для двух Богов, грозил подняться на воздух со всем своим содержимым. Мальчишка попытался было дотянуться шлангом до Ее машины, но у него ничего не вышло. Пожав плечами, он вернулся в теплый закуток, предоставив событиям идти своим чередом.
И события пошли своим чередом...
* * *
... Она действительно любила Моррисона, хотя всегда танцевала под «Бони-М». Однако, скандальный постоялец «Пер-Лашез» и ныне не давал покоя ее бедному сердечку с бьющейся в нем птицей. Она любила детей, но относилась к ним с панибратской сердечностью, не допуская даже мысли о материнской строгости. Ей были понятны их страсти, и она запиралась с детьми в ближайшем чулане, чтобы шепотом проклясть взрослый мир с его слепотой и бессердечностью. Если Ей доводилось готовить, она доставала бабкину сковороду и жарила на ней вкуснейшее в мире мясо. И еще. Она не любила секс. Вернее сказать, она не любила грубость в любви, и находила в себе силы отталкивать каждого ухажера, переступающего через невидимую черту... Видите ли, ей очень нравилось целоваться... И еще. Она никогда не видела фильмов про ночные бензоколонки, но ей очень нравились стены из дождя, и она инстинктивно потянулась к первым попавшимся, чтобы не чувствовать себя совершенно одинокой и никому не нужной... Надо ли говорить, что она, бывшая девчонка-автостопщица, а ныне госпожа Кассирша Бензоколонки, была как две капли воды похожа на Анук Эме... Хотя заезжие принцы видели только ее силуэт, освещенный по контуру черно-белым кассовым монитором.
Ей понравился этот стареющий мальчик, стоящий над поднятым капотом своего «Мерса». Он был отсюда, из этого одиночества, из этой ночной, дождливой бензоколонки, заправляющей людей и их машины чем-то, что позволит им двигаться дальше...
– Еб твою мать! – сказала фея бензоколонки, присаживаясь рядом с Ее Темным Силуэтом. – И вот так – всю жизнь!
Потом оглянулась и добавила:
– Не видать тебя совсем, дочка. Колдуй, не колдуй, а лампочку пора менять.
Она рассмеялась, звонко, как умеют смеяться только дети. И налила фее крепкого кофе.
А мальчик захлопнул капот своей бэби и отправился с новой куклой в дождь. Который еще никого и не от чего не отмывал.
– Зис из зе энд... – пропел Джим.
– Посмотрим, – ответила Она.
Фея поперхнулась кофе и растаяла в бензиновых парах. Она осталась одна. Если не считать дождя, конечно.
Эротический этюд # 30
Дождь колотил по подоконнику со старательностью неумехи-барабанщика, производящего тем больше звуков, чем меньше их приходится на нужную долю.
Девочка с глазами сиамской кошки лежала на диване и смотрела в окно. Там от капель зябко вздрагивала липа, и машины, неуклюжие в роли катеров, одна за одной глохли посередине огромной лужи.
В тумане лежал Город, по которому двигались три человеческие фишки. Отсюда их не было бы видно и в солнечный день, а сейчас и подавно. Но двигались они именно сюда, каждый со своей скоростью.
Девочка, не вставая, сняла телефонную трубку и набрала привычный номер.
– Алло... – сказала трубка мальчишеским голосом.
– Привет.
– Привет. Что-нибудь случилось?
– Нет, милый. Просто у меня тут дождь...
– А у меня – нет. Только хмуро и холодно, не хочется нос наружу высовывать.
– Москва – большой город. В одном месте – дождь, в другом – солнце. В одном – уже весна, а в другом – еще зима...
– Или даже осень...
– Да... Как ты?
– Ничего. Соскучился.
– Я тоже.
– И когда ты, наконец, выйдешь за меня замуж?
– Не знаю... Скоро. Но тогда мы не сможем ездить друг к другу из осени в весну...
– Когда мы поженимся – дождь прекратится навсегда. Это он тебя воспитывает...
...Первая фишка – Мельник – появится через час. Он по-хозяйски громко постучит в дверь, натопчет на полу в коридоре лужу и отправится в туалет – отлить с дороги. Потом он усядется в кресле, включит телевизор и примется громко материть говорящие головы в ожидании обеда. Она разогреет ему еду и принесет ее на подносе, вместе с ледяной бутылкой водки. Он нальет полный стакан и выпьет его залпом. Потом будет громко и с удовольствием есть. Потом, если второй стакан придаст куража, развернет девчонку спиной к себе и насадит на старый добрый вертел, как овечью тушу. Она потерпит, конечно. Труднее всего, как обычно, будет с этим его сопением в затылок. Неприятно, что ни говори...
Уходя, он сунет деньги ей в руку и похлопает по тому, что называет «жопкой»...
– Милый... Сколько мы не виделись? Мне кажется, что целую вечность...
– Вечность – колечко на пальце, кусающее себя за хвост. Мы не виделись дольше.
– Как ты там без меня?
– Ничего. Пока не отменят пельмени, холостяки не пропадут...
– А если отменят холостяков? Что будет с пельменями?
– С такой ленивой женой, какой будешь ты, у пельменей есть шанс уцелеть...
– Ладно тебе... Я, кстати, даже шашлык умею на обычной кухне приготовить...
...Шашлык – любимое блюдо Гусара. Это – вторая фишка, он окажется у цели с обычным опозданием. Гусар – душка, он приносит вино и строит ей глазки. Ему нравится нравиться. Он начинает раздевать ее еще в коридоре и часто там же приступает ко второму отделению. С ним приходится чуток напрягаться, вовремя подать голос и выгнуть спинку. Иначе он злится и может наорать ни за что, ни про что. А так – ласков, смешлив, любит подурачиться. Благодаря ему она почувствовала себя дорогой штучкой, потому что все остальное, что он соизволит прикупить, будь то вино, костюм или машина – не только дорого, но и по-настоящему хорошо. Есть только две вещи, которые Гусар делает из рук вон плохо – это секс и пение. Поэтому, обтерев шашку и заправив ее в ножны, он тут же хватается за гитару и поет ужасным голосом, глядя на девчонку растерянными оловянными глазами. Она млеет, как может, дело нехитрое. Не обижать же хорошего человека...
Деньги Гусар кладет под зеркало, глядя на нее с немым ожиданием того, что она откажется их брать. Она, понятно, не отказывается, а то вдруг потом замуж позовет! Поди, откажи такому!..
– Ну, вот и у меня дождь пошел... Не иначе, как ты накликала. У тебя, небось, закончился уже?
– Нет. Это длинный дождь. Как товарняк. Через всю Москву разлегся...
– Что ж. Привет нефтяной капле из пятой цистерны от ячменного зерна из третьего вагона...
– Спасибо, зернышко мое...
