Она: Это неважно. Важно, что с ним можно играть.
Он: Нам пора возвращаться.
Она: Я не хочу.
Он: Тогда разденься.
Она: Еще чего!
Он: Тогда поехали в город.
Она: Не хочу.
Он: Тогда разденься.
Она: Зачем?
Он: Чтобы освободиться.
Она: А ты никому не покажешь эту пленку?
Он: Я покажу ее всему миру.
Она: Зачем?
Он: Чтобы весь мир полюбил тебя.
Она: Мне стыдно раздеваться перед всем миром.
Он: Это неважно.
Она: Ты уверен?
Он: Да.
Она: А куда мне сложить вещи?
Он: Мне все равно. Постели их на землю. Я хочу, чтобы ты потом легла.
Она: Мне кажется, что я делаю что-то не так, но мне это нравится.
Он: Разденься – и ложись.
Она: И ты ко мне полезешь?
Он: Если все трое внутри тебя меня позовут.
Она: Так не бывает.
Он: Значит, не полезу.
Она: Хорошо.
Обнаженная, лежит на земле. Камера целомудренно ограничивается ее лицом и плечами.
Она: Что мне теперь делать?
Он: Ничего. Тебе не холодно?
Она: Нет. Мне хорошо. Очень теплый ветер.
Он: Ты ведь растение, помнишь?
Она: Конечно. Я – растение.
Он: Или маленькое животное.
Она: Да.
Он: Я могу покормить тебя. Ты станешь ручной?
Она: Я бы с удовольствием. Но та, другая внутри меня сейчас так обидно хохочет!
Он: Выпусти ее наружу. Я поговорю с ней.
Она: Я уже здесь. Будем дальше болтать или делом займемся?
Он: Я тебя не хочу.
Она: Кого же ты хочешь?
Он: Ту. Другую.
Она: А может, третью? Которая с бантиками?
Он: Может быть, и третью. Только не тебя.
Она: Почему же?
Он: Ты – враг. С тобой мы будем биться насмерть.
Она: Вот и начинай прямо сейчас. Затрахай меня до смерти.
Он: Одевайся.
Она: Струсил?
Он: Нет. Просто сейчас это единственный способ тебя прогнать.
Она: Я вернулась. Мне холодно и я хочу одеться.
Он: Да. Нам пора.
Она: (одеваясь) А ведь я тебе соврала.
Он: Я знаю.
Она: Нас не трое.
Он: Да.
Она: Есть еще одна, которая любит деньги. И дома. И машины. И красивые вещи.
Он: И еще одна?
Она: Да. Которая хочет быть мамой.
Он: Что же мне делать с вами всеми?
Она: А нужно что-то с нами делать?
Он: Надеюсь, хоть одна из вас хочет вернуться в город.
Она: Да. Мы возвращаемся.
Статс-кадр
Магазин
Он: Вы думаете, это то, что надо?
Продавщица: Смотря для чего вам нужна камера.
Он: Я собираюсь снимать свадьбы.
Продавщица: Идеально. Лучшее качество за такую цену. За три-четыре свадьбы она окупится. У вас есть компьютер?
Он: Да.
Продавщица: Вы сможете сбросить на него весь снятый материал – и обработать на большом экране.
Он: Прекрасно. Какое увеличение она дает?
Продавщица: В шестнадцать раз.
Он: На что нужно нажать?
Продавщица: Нащупайте под указательным пальцем рычажок. Есть?
Он: Ага.
Продавщица: Потяните его вправо... Ну, как?
Он: (грудь продавщицы крупным планом) Работает.
Продавщица: В другую сторону, соответственно, уменьшит... Получается?
Он: (все удаляется) Отлично. Как пирожок Алисы.
Продавщица: Что, простите?
Он: Неважно. Я ее беру.
Продавщица: Отлично.
Он: Теперь – дело за свадьбой.
Продавщица: Езжайте на Поклонную гору. Там их сколько угодно.
Он: А вы не собираетесь замуж?
Продавщица: Нет. Я собираюсь разводиться. Вы не снимаете разводы?
Он: Нет. Я снимаю свадьбы.
Продавщица: Значит, нам не по пути. Будете брать за наличные?
Он: Да.
Продавщица: Выписывать?
Он: Выписывайте.
Продавщица: С вас четыреста пятьдесят условных единиц.
Он: А если безусловными рублями?
Продавщица: Минуточку... Тогда тринадцать тысяч четыреста тридцать.
Он: Хорошо. Как ее выключить?
Продавщица: Нажмите на красную кнопку под большим пальцем.
Он: Вам хорошо?
Продавщица: Простите?
Он: Вам хорошо?
Продавщица: Не поняла.
Он: Ладно. Где, вы говорите, эта большая красная кнопка?...
Изображение кувыркается и гаснет.
Снова Горбушка, незадолго перед первой сценой. На шашлычной площадке выпивают друзья. Приходится орать, чтобы услышать друг друга.
Петрович: Ну?
Илюнчик: Значит, так. Еще по одной – и в Сочи.
Петрович: В Сочи.
Илюнчик: В Сочи.
Он: А камеру обмыть?
Илюнчик: Вот я и говорю. Еще по одной – за камеру...
Петрович: За камеру...
Илюнчик: И в Сочи.
Петрович: И в Сочи.
Он: А станцевать?
Илюнчик: Не вопрос. По одной, танцуем – и в Сочи.
Петрович: По одной.
Он: За камеру.
Петрович: За нее!
Выпивают и танцуют под очень громкую музыку.
Танцуют смешно, синхронно. Возвращаются к столу.
Илюнчик: Все. По одной – и в Сочи. Беспримерный перелет.
Петрович: Подожди. Я еще стих прочитаю.
Илюнчик: А в Сочи? (обиженно)
Петрович: Ты что, не видишь? Нас Андрюша на камеру снимает! А ты тут капризничаешь, как маленький, честное слово.
Илюнчик: Ладно. Читай стих – и в Сочи.
Петрович: (приняв позу) Стих... У тебя там все видно?
