Он: И мы занимаемся этим каждый день.
Она: Мы занимаемся этим каждый день и спим обнявшись.
Он: Да. Мы занимаемся этим каждый день и спим обнявшись, потому что иначе нам будет совсем плохо.
Она: Да. Это все, что осталось...
Он: Не так уж мало.
Она: Не так уж мало... Не так уж мало... (мягко отстраняется и, полураздетая, опускается на пол, на четвереньки. Начинает ползать по полу, заглядывая под кресло, диван)
Он: Что ты ищешь?
Она: Не знаю. Что-нибудь из прошлой жизни. Когда все было хорошо.
Он: Ничего не осталось после ремонта. Помнишь? Мы продали и выбросили все, что оставалось.
Она: Какая-нибудь пуговица... Заколка... Что-нибудь...
Он: Я сохранил твои письма. Хочешь?
Она: (резко) Нет! (тише) Нет... Я боюсь. Их надо было выбросить самыми первыми...
Садится на пол. Стягивает с кровати плед и закапывается в него.
Она: Дядька мой. Что мы натворили? Что мы натворили, дядька...
Он: Не «мы», а «я». Ты тут не при чем. Это я хватал Любовь за жопу. А у нее там тоже... электрический орган (кивает на больную руку).
Она: Ты теперь хороший.
Он: Я притворяюсь.
Она: Нет, хороший. Я сначала не верила, а теперь верю.
Он: Толку то? Тебя все равно не вернуть...
Она: Тогда прогони то, что осталось.
Он: Не могу. Сил не хватает.
Она: И я не могу уйти...
Он: Кажется, в шахматах это называется «пат»...
Она: Не знаю, как это называется в шахматах, но в жизни это называется «пиздец».
Он: Да уж, не хэппи энд.
Она: Трахни меня.
Он: Не хочу.
Она: Тогда ударь.
Он: Как ударить?
Она: Сильно. Иди ко мне, я тебе покажу...
Он встает и включает музыку. Потом опускается рядом с ней. Она изо всех сил бьет его по лицу.
Она: Вот так! И вот так!
Он бьет ее в ответ. За ударами следуют объятия, которые похожи на борьбу. Так пытаются драться животные, которые переплелись поводками. Безобразная сцена.
Детский сад. Происходит один из тех концертов, на которых малыши танцуют, воспитатели нервничают, а родители плачут.
Трогательный Мыш, подросший, нарядный, выходит на «сцену» вместе со всеми.
Драка на полу продолжается. Теперь в ней больше секса, чем злобы. Объятия перевешивают оплеухи, но рваная одежда и злые слезы уводят ситуацию из под крыльев Эроса – на щит Марса. Она то отталкивает Его, то притягивает снова. Он, в свою очередь, то уступает, то сопротивляется.
Концерт Мыша продолжается. Звучат звонкие детские вирши.
Она лежит, как мертвая, широко раскрыв сухие глаза. Он трудится сверху, как будто пытается пробиться через невидимую стену. Удар за ударом, он забивает свою похоть все глубже. Против воли, она начинает отвечать. Ее лицо выражает злое, упрямое отчаяние, но тело само собой обвивается вокруг Него. У него на лице – сосредоточенное, тоскливое отвращение.
Концерт Мыша. Он танцует с девочкой, взявшись за руки.
Сцена на полу входит в кульминацию. Болезненное наслаждение, отчаяние, одиночество. Внутренняя невозможность расцепиться внешне проявляется в виде узла тел и тряпок. Общий звериный рев, слезы, стон. Громко играет музыка.
Концерт.
Мыш раскланивается вместе со всеми, под родительские аплодисменты. Панорамная съемка других таких же Мышей и Мышек.
Он и Она, обессилев, лежат на полу. Она лежит на боку, повернувшись к Нему спиной. Он обнял ее, оплел руками и ногами, зарылся лицом в волосы. Сказать им больше нечего.
Музыка тоже кончилась.
Долгая тишина.
Титры. Финальная песня.
