Она смотрела на меня строго и немного растерянно. Наверное, не думала меня увидеть.
— Надеюсь, приехал, чтобы остаться? — спросила тетя.
— Нет, приехал по делу. Кое-что спрошу, а потом сразу уеду.
— Тогда спрашивай, — равнодушным тоном произнесла тетя. Дескать, плевать на тебя. Но я-то знал, что у нее просто такая манера разговаривать, а на самом деле она здорово переживает из-за меня.
— Где он живет?
— Кто?
— Ну, бизнесмен на «Тойоте». Голубоглазый брюнет, который страдает от геморроя.
Тетя поняла, о ком я говорю, но вот про геморрой, скорее всего, ей ничего не было известно. Не такие они простаки, чтобы дать ей посмотреть ту видеокассету.
— Ты зачем сюда приехал? — лицо у тети сделалось еще серьезнее.
— Чтобы спросить об этом, — спокойненько ответил я. Подошел к зеркалу и, оскалившись, полюбовался на свои клыки. Чудо, а не клыки. Сам Дракула в стоптанных кроссовках из «Замка ужасов» мог бы позавидовать.
— И это тебе нужно?
— Да, нужно.
— Для чего?
— Поговорить хочу.
— С ним?
— Нет, с ней.
Ни один мускул не дрогнул на тетином лице, ничем не выдала, что ей все известно о лжезахоронении. Она знала все это, да, но продолжала притворяться. Дескать, хочу услышать от тебя, Роберт, что ее нет в живых, чтобы потом лить лицемерные слезы и вместе с племянничком навещать ее убогую могилку. Хотя я и люблю свою тетю, противно стало, честно говоря, до невозможности. Хороший она человек, добрый. Не потому, что родственник, а потому, что на самом деле хороший. Но когда видишь, как хороший человек пытается хитрить и лицемерить, а ты это прекрасно знаешь, становится противно.
Я не стал играть с тетей в прятки и напрямую выдал ей все, что мне было известно, и все, до чего додумался сам. Не стал лишь говорить, что раскапывал могилу, просто сказал: знаю, что жива, и все. Говорил я спокойно и убедительно, и совсем не волновался. Иногда я здорово волнуюсь, бывает даже от волнения слова не могу выговорить — спазмы какие-то мешают в груди.
Тетя слушала внимательно и не перебивала. Она меня прекрасно поняла, не стала ничего доказывать и устраивать допросы, просто спросила:
— Зачем все это тебе нужно?
— Хочу попрощаться с ней. Попросить прощения за все, что причинил ей, и уйти… из ее жизни. Совсем. Я понял, что не нужен ей, что она любит своего бизнесмена, так зачем же я буду мешать им, мечтая, что она когда-нибудь вернется ко мне? Она никогда не вернется. Я понял это. Я все-все понял.
Наверное, тетя своим ушам не верила.
— У меня и девушка есть. Очень хорошенькая. Потом познакомлю вас. Она на улице.
— Чего же не войдет? Пригласи! — видели бы вы, как она обрадовалась.
— Нет, торопимся мы, сейчас уедем. Сгоняем к ней, а потом, после того как я с ней поговорю, попрошу прощения, мы вернемся, идет?
Тетя посмотрела в окно. Эля стояла возле катафалка, ждала меня.
— Это вы, значит, приехали на этой машине?
— Да, мы. Тебя не было, и мы заходили к Кате.
— Ну и корытище! Лимузин, что ли, свадебный?
— Нет, катафалк.
— Тьфу ты, черт! Правда, что ли?
— Ага.
Тетя отошла от окна.
— Хорошо, Роберт, я скажу, где они живут, но пообещай, что не натворишь глупостей, а потом сразу приедешь ко мне.
— Ладно, приеду, — я сел на диван, на который вместо покрывала был наброшен толстенный ковер. У тети полно еще пыльных ковров. Каждое лето, как все жители села, она стаскивает их на пруд и драит с порошком. В июне я тоже принимал в этом участие.
— Не ладно, а обязательно приезжай. Домой тебе появляться нельзя…
— Почему это? — спросил я, а сам сразу подумал о машине районного комиссариата.
— Тебя ищут, Роберт. Но я очень рада, что ты наконец решил выбросить из головы всю эту блажь, сам знаешь, она тебе не пара. И, раз ты понял, что она не для тебя, хочу признаться вот в чем. Познакомилась она с Павлом — вон как, оказывается, зовут голубоглазого соперника, — еще когда ты был здесь, дома, долго встречались, и она, бедняжка, разрывалась между вами. Наконец, выбрав Павла, она все рассказала ему. Не знаю подробностей, но сперва он был в шоке, даже хотел бросить ее, но потом, поняв, что любит ее, не придумал ничего лучше, как отправить тебя на войну, связи у него большие, а тебе как раз подоспело в армию идти. Понимаешь, они специально тебя туда отправили, потому что она не была против, лишь бы из бавиться от тебя, а ты взял и убежал. Пока ты жил у меня и не допекал их, все было нормально, и они ничего не предпринимали, думали, ты все понял и успокоился, раз она с другим, но когда ты пришел домой и выложил ей, что любишь ее и всю эту блажь, они запаниковали и решили опять действовать. Придумали историю с могилой, гроб пустой похоронили, памятник поставили, и он тебе сообщил, что ее сбил автомобиль. Думали, ты успокоишься, но ошиблись. Не знаю, как, но они поняли, что ты разрывал могилу и проверял гроб. И они испугались, Роберт, очень испугались. Она, бедняжка, от страха ночей не спит, лекарства пьет от нервов. Они решили, что ты вообще ненормальный, понимаешь? И тогда он опять позвонил куда следует, в военкомат, значит, и тебя должны были вчера забрать. Из военкомата им уже сообщили, что ты шлялся где-то или просто не открыл, я была у них сегодня. Дверь выламывать не стали, но тебя все равно заберут, не сегодня так завтра… И, может, это к лучшему, Роберт, потому что они сами превратились в страшных людей, не понимаю их, совсем не понимаю. Мне кажется, они готовы кого-нибудь подослать, чтобы избавиться от тебя. Он без ума от нее, на руках носит и все прихоти исполняет, любит по-настоящему, но как услышит про тебя, зеленеет от ненависти. А ведь она и сама не святая.
— Кого подослать, не понял?
— Убийцу, кого же еще! Но теперь, думаю, все будет нормально. Они только и ждут, чтобы ты оставил ее в покое. И он, и она хотят этого. Но все равно, после того как поговоришь с ними, приезжай сюда, домой ни ногой, мало ли что, а потом я сама поговорю с Павлом, чтобы помог сделать тебе амнистию или что там еще. Она тоже попросит, и он сделает, ей он никогда не отказывает. Он все может. У него большие связи и большие деньги. Раньше он работал в милиции, у него высокий чин — подпол, знаем, как же, — а сейчас занимается бизнесом. Заключает крупные сделки, прокладки женские продает и памперсы…
Я еле сдержался, чтобы не засмеяться. Вот так делец! Я думал, он занимается продажей оружия или, на худой конец, контрабандой наркотиков, а он, оказывается, торгует памперсами и прокладками. Смех, и только!
— Он поможет, Роберт. Я попрошу, и она попросит. Для нее он все сделает. Хорошо, что ты поумнел. Очень хорошо.
