Мы на цыпочках выходим из детской и бесшумно прикрываем дверь. Вздыхаем с облегчением.
– Ты когда вечером его мыть будешь, Кира тоже прихвати, – говорю. – А то, боюсь, его представления о чистоте не совпадают с моими.
– Обязательно, – кивает Тирбиш. – А вы не против, что я с ним буду общаться? А то Алтонгирел…
– Да ну его к шакалам! – фыркаю. – Алтонгирел вообще не имел права тебя выгонять отсюда. Пойдем посмотрим, чего эти мужики еще учудили…
Мужики расставили на полкомнаты голоэкран и крутят на нем разнообразные варианты обстановки и цветовой гаммы Кировой комнаты. Как я понимаю, он выбрал самую большую и по совместительству самую удаленную от нас.
– Уложили? – оборачивается Азамат.
– Угу. Постарайся не рявкать так, когда он спит, пожалуйста. – Я устало падаю на диван и закидываю ноги на подлокотник. – Ну, чего вы тут доспели?
– Да вот, заказали кучу всего, в ближайшие дни привезут, – с энтузиазмом отчитывается Азамат.
Кир не выглядит особо воодушевленным, по-моему, он устал.
– Кир, ты отдохнуть не хочешь? – спрашиваю.
Он пожимает плечами, но потом замечает удивленный взгляд Азамата и мотает головой. Тирбиш присаживается напротив.
– Нравится тебе дворец? – спрашивает с улыбкой. Надо сказать, что, когда Тирбиш так радостно спрашивает, нравится ли мне что-нибудь, я не могу не согласиться, даже если нахожу обсуждаемый предмет невыносимо вульгарным. Кир тоже не ускользает от чар.
– Нравится, – пожимает плечами. – Тут тепло и места много.
– Это только жилая часть, – сообщает Тирбиш. – А есть еще офисная, она намного больше, но там народу-у-у…
Тирбиша перебивает распахнувшаяся настежь дверь, в комнату врывается что-то белое и стремительно проносится вокруг нас с воплями, дважды прошибает голоэкран и наконец тормозит, врезавшись в диван рядом с ногами Кира. Экран возмущенно моргает.
– Филин, – спокойно приветствует ребенок. – А где ты был?
– Вяф-рряф! – радостно отвечает Филин. В детской заводится Алэк.
– О н-не-эт! – взвываю я.
– Лежите-лежите. – Тирбиш срывается с места и уносится в детскую.
– Кир, твоему псу обязательно так орать? – вопрошаю.
– Он меня давно не видел, – насупленно отвечает Кир.
– А чего ты сам к нему не сходил? – интересуется Азамат. – Я-то про твою собаку не помню, а ты должен, раз завел.
– Занят был, – тихо отвечает Кир. Пес, к счастью, успокоился, да и Алэк немного поутих, только хнычет негромко.
– Да ну, это занятие можно было прервать в любой момент, – замечает Азамат. – Сказал бы.
Кир, по-моему, не слушает, а общается с Филином. Чешет ему холку, гладит по морде. Пес свистит носом и щурит голубые глаза. Очень красивая собака, но у меня по этому ковру ребенок ползает довольно часто, да и сама я люблю на полу поваляться, и собачьи блохи мне там совершенно ни к чему.
– Может, вам с Филином погулять? – предлагаю осторожно.
– Действительно! – оживляется Азамат. – Пошли на лошадях покатаемся. Я думаю, народ уже разошелся, можно незаметно выскользнуть.
– Разрешаю взять Пудинга, – поддакиваю я.
– Ну, на мерине парню как-то несолидно, но жеребец на конюшне найдется. Ты на лошади уверенно держишься?
– Справлюсь, – буркает Кир. – Пойдем, Филин.
Азамат, едва не подпрыгивая от предвкушения, выводит своих подопечных в коридор, и скоро я слышу ржание у черного хода под окнами спальни. Алэк тоже его слышит и принимается хныкать громче. Поняв, что покоя сегодня не будет, соскребаюсь с дивана и топаю в детскую кормить и развлекать чадушко.
Впрочем, заметив, что все смирились со своей участью, мелкий быстро успокаивается и начинает радостно греметь разнообразными игрушками и демонстрировать, как он уже умеет поворачиваться с боку на бок. И такой он радостный и всем довольный, что я совершенно забываю, что устала, что с утра ничего не ела, что жизнь сложна и покоя нет…
В реальность меня возвращают гром и молния – в прямом смысле слова. За окном повисает непроглядная стена воды. Я рассеянно смотрю на серую муть, которую показывают вместо горного пейзажа, а Тирбиш охает:
– Ой, сейчас мокрые приеду-ут… Пойду-ка я греть бассейн.
И тут я соображаю, что двое из троих моих мальчиков где-то в полях на лошадях. И правда отпаривать придется.
– Грей два, – говорю.
Бассейнами Тирбиш называет большие ванны, расположенные этажом ниже. Они на самом деле не такие огромные, всего примерно два на два метра, а разогреть можно их дно и стенки, чтобы вода не так быстро стыла и прислоняться было не холодно. Такие штуки обычно ставят себе богатые провинциальные муданжцы, непривычные к душу.
Я звоню на кухни и требую варить суп и ставить чай – отпаивать моих гуляк. Сама заготавливаю профилактические средства.
Азамат с Киром являются скоро, но вымокшие до нитки. Зверье они, к счастью, оставляют на конюшне, где предусмотрено какое-то теплое помещение на такой случай. Я встречаю их в дверях с двумя стопками чистой одежды.
– Даже не думайте в таком виде заходить в гостиную, – грожу пальцем. – Быстро мыться и сушиться, а потом ужинать!
– Звучит хорошо! – радуется Азамат, стряхивая с себя жидкий свитер. Жидкий в прямом смысле слова, так и растекается по полу.
– Опять мыться? – бубнит Кир. – Каждый день теперь, что ли?
– А как вы хотели, во дворце-то? – замечает возникший у меня за спиной Тирбиш с полотенцем на плече. – Пойдемте, князь Кир, я покажу вам удобства.
Вымытых, тепло закутанных в полотенца и фланелевые халаты Байч-Харахов встречает горячий ужин из четырех блюд. Кир, надо заметить, стал гораздо менее смуглым после вмешательства Тирбиша и теперь все время нюхает свои руки и пытается их вытереть о халат. Видимо, попался ароматный гель.
– Так-то лучше, – одобряю, оглядев их у входа в гостиную. – Теперь еще по стаканчику микстуры, и я могу за вас не беспокоиться.
– Я не болею, – хмурится Кир.
– Вот чтобы и дальше не болел, – говорю, размешивая в пиале апельсиновый иммуностимулятор. – Она не противная. А потом, после еды, еще свои вечерние витамины выпьешь.
На еду мы набрасываемся все, даже Алэк, которого я недавно лично кормила, требует поделиться бульончиком.
– Ну как съездили? – первым нарушает молчаливый треск за ушами Тирбиш.
– Отлично! – с воодушевлением отзывается Азамат. – Прокатились вниз по реке почти до гор, потом небо темнеть начало, повернули, и только в самом городе уже под дождь попали. Но какое солнце перед грозой! Там, на севере, уже снег лежит, а тут-то еще кролики бегают, рыба плещет. Я считаю, очень хорошо покатались.
