Опустив стекло, Руслан предъявил охранникам пригласительные, и ворота открылись. Когда вертигр остановился, отыскав свободное место среди припаркованных автомобилей, я попросила парней выйти из салона. Через минуту каблуки моих туфель уже топтали зелень газона.
Лазарус молчал, улыбаясь уголками губ.
А вот Булатов не сдержался:
– Как я и говорил, бросила в бардачок мне на хранение?
Показав фигу зеленоглазому зубоскалу, взялась за предложенный вампиром локоть.
– В итоге неприятность с платьем нам только на руку, – озадачил меня Руслан, встав слева и предложив и свою руку для опоры.
– Ты читаешь мои мысли, – заметил Лазарус.
Я с подозрением по очереди посмотрела на несносных рыцарей. Опять издеваются?
– Когда выходили из квартиры, от тебя пахло страхом, сейчас – злостью и задором. Эта комбинация предпочтительнее в помещении, переполненном хищниками.
Меня словно молния озарения стукнула по макушке.
– Так с бантом это специально?! Чтобы я перестала бояться?
Мои спутники скромно промолчали.
А когда подходили к крыльцу дома, меня опять осенило: а как общаться с людьми, которых я якобы должна знать? Как понять, с кем знакома, а с кем нет?
– Не бойся, мы подскажем, – успокоил Лазарус. – Никто ничего не заподозрит. Главное, будь вежлива, корректна и официальна. По-дружески можешь общаться лишь с магами, чьего ребенка спасла от колыбельника.
– Глава общины вертигров – Чернов Демид. Его жену зовут Эммой, единственного сына – Иваном, – просвещал меня Булатов. – Мастера вампиров – Симеон. Запомни, Симеон, не Семен или Симон, он ненавидит, когда коверкают его имя.
– А пришлому вампиру, в шутку назвавшему его Симоной, он сначала выдрал язык вместе с гортанью, а затем оторвал и глупую голову, – будничным голосом вставил Лазарус.
Все, крепко-накрепко запомню, что у Мастера мало-мальское чувство юмора отсутствует напрочь!
Помолчав, Руслан продолжил:
– Главу Совета магов…
– Глава такие мероприятия не посещает, – снова перебил оборотня Болконский, – не забивай Герде голову лишней информацией.
Я оскорбилась: сомневаются в моей памяти, раз выдают информацию дозированно? А потом подумала и согласилась, что правильно делают – если начнется мандраж, хоть бы это вспомнить. В последнее время события вокруг завертелись-закрутились и я несусь по жизни галопом, не успевая толком оглянуться, собраться с мыслями. Вон даже про абракадабру никак не спрошу.
Чем ближе подходили к дому, тем сильнее колотилось сердце в груди. Еще не страх, но и до невозмутимого спокойствия Лазаруса как пешком до Луны.
И я попросила ребят:
– Только не бросайте меня одну, пожалуйста.
– Прилипнем к тебе, как скотч, устроит? – предложил Руслан, тревожно хмурясь и оглядываясь по сторонам.
Казалось, что-то ему не нравилось, а вот мне представшая картинка очень даже пришлась по вкусу: и сад с фигурно подстриженными кустами и деревьями, и украшенный лепниной фасад дома в стиле ренессанс. Особенно впечатляли гипсовые химеры и грифоны над окнами третьего этажа.
Оказавшись в залитом электрическим светом холле, увидела, что нас встречают. Логика подсказала, что это хозяева дома – виновник торжества Чернов и его супруга.
Крупный шатен с посеребренными сединой висками и ярко-зелеными глазами у меня никак не ассоциировался с грациозным тигром, скорее – с бурым увальнем-медведем. А вот его худенькая жена внешностью напоминала нежную голубку – под мальчика стриженные русые волосы, молочная кожа и очи цвета зимнего неба. Благоприятное впечатление разбилось в пух и прах, стоило «горлице» открыть «клювик».
– Наконец-то пожаловали. Вы последние… Глас и ее гарем.
– Завидуете? – брякнула, не подумав.
Женщина процедила сквозь зубы:
– Было бы чему…
Мне стало обидно: да я сама себе завидовала бы, если б не моральные убеждения!
– А разве нечему? Такие парни рядом! Лучшие представители Полуночи – и стали моими рыцарями.
Не знаю, зачем я подначивала эту незнакомую женщину, мной словно овладел дух противоречия. И когда она сморщила свой аккуратный носик, я испытала сладостное удовлетворение. Что самое интересное, Чернова наш диалог позабавил – тень эмоции удалось уловить благодаря способностям Гласа.
– С днем рождения, Демид, – произнес Лазарус и вручил юбиляру темно-зеленый замшевый футляр.
– Долгих лет и процветания, – добавил Руслан.
– Удачи и крепкого здоровья, – смущенно пожелала я никогда не болеющему оборотню. А что? Экспромт! Не могли предупредить, что придется и мини-речь толкнуть?!
Тем временем Чернов открыл футляр и шумно выдохнул:
– Безант Константина Первого? – и взмахом руки отправил прочь слугу с подносом. Видимо, парень в темно-синей униформе уносил презенты, но византийскую золотую монетку ему не доверили.
– Слышал, что солида в вашей коллекции еще нет. – Вампир тонко улыбнулся, наблюдая за искренней радостью именинника.
– Спасибо, это лучший подарок в этом году. – Взгляд Демида потеплел.
– А как же мой? – прошептала его жена и будто невзначай прикоснулась к своему бедру.
– Дорогая, твой подарок вне конкуренции. Прошу, леди и джентльмены, в зал, к остальным гостям, – радушно предложил хозяин праздника.
– Только после вас, – сказал Болконский.
И мы пошли вслед за четой Черновых. Стоило Эмме повернуться к нам спиной, я остолбенела: у нас одинаковые черничного цвета платья! Ну, почти одинаковые… вырез не такой глубины, и пышный атласный бант на месте. И да, вампир оказался прав, он действительно не к месту – черт-те что и над попой бантик!
Массивные двери распахнулись – и у меня закружилась голова. В зале оказалось столько народу! А у меня периодические всплески боязни толпы… О боже, только в обморок не хватало упасть!
– Герда, позволь пригласить на танец? – вдруг произнес Лазарус, отвлекая от созерцания гостей.
Громкая музыка, разговоры, слившиеся в сплошной гуд улья, блеск драгоценностей, разнообразие парфюмерных ароматов – все дезориентировало, обрушиваясь шквалом на органы чувств.
– Да, конечно.
Вот так, с порога я и оказалась прямо в центре зала, где уже танцевало пять или шесть пар – толком посчитать не сумела.
– Что случилось?
– Ничего, просто иногда теряюсь, оказавшись среди незнакомцев.
– Ясно, демофобия, – помрачнел Лазарус. – Хоть это и странно – мы не в первый раз на приеме, раньше, за два месяца, такого ни разу не случалось.
Я пожала плечами. Странные страхи у меня то появлялись, то исчезали с самого детства. В один день я боялась переходить дорогу, в другой – бездомных собак, а на следующий тряслась при мысли о микробах. Бабушка называла это повышенной впечатлительностью, двоюродная сестра – истерией синего чулка и советовала записаться на прием к психиатру.
