Мелисса с трудом встала на ноги. Снова с недоумением оглядела незнакомую обстановку, фантастическую мебель странных очертаний, какую-то черную коробку в глубине комнаты.
Где же она все-таки находится? И что это за люди, которые настойчиво называют себя ее родителями и женихом? Нет, против Джеффа она, в общем, не возражает, но нужно же понять, наконец, куда она попала!
* * *
Мелисса добралась до французского окна, выходящего на балкон, и открыла его.
– О Господи! - воскликнула она.
Хлопковая плантация семейства Монтгомери исчезла. На ее месте возвышалось несколько огромных немыслимых зданий. На гладкой дороге серого цвета стояли металлические чудовища вроде страшной «скорой». По зеленым дворикам бегали дети, смеясь и бросая друг другу мячики. Вверху, под небесами от столба к столбу протянулись какие-то веревки
Мелисса тяжело вздохнула и стала вышагивать взад-вперед по комнате. Очевидно, она умерла при падении. И проснулась в совершенно другом мире Но ведь она по-прежнему находится все в том же доме!
Наконец девушка застыла у ночного столика. Взяла в руки непонятный предмет - узкий, черный и гладкий, на передней стенке которого было несколько разноцветных кнопок и пугающие надписи.
– Вкл, выкл, стоп, ТВ, видео, запись, извлечение, - прочитала она и положила черную штуковину на место.
Потом взяла другую вещицу - деревянный брусок, к которому на серебряном кольце были прикреплены несколько белых листков бумаги.
На первом листке значилось: 29 февраля 1992 года.
– Тысяча девятьсот девяносто второй! - воскликнула Мелисса
Она оторвала эту бумажку и, оцепенев, уставилась на нее, спустя какое-то время в глаза ей бросилось следующее число - 1 марта 1992 года
Мелисса лишилась чувств
Мисси чувствовала, что ей вот-вот станет дурно Как безумная ходила она взад-вперед по комнате. Где же она находится? В каком времени, черт побери? Здесь все не так, как должно быть! И все люди тоже не такие какими должны быть Все, включая и ее самое! Мисси никогда ничего не боялась, но теперь буквально вздрогнула от ужаса при мысли о том, чтобы выйти из дома.
Она теряет рассудок!
«О Боже, - подумала она, застыв на месте, - что, если я и вправду умерла при падении?»
* * *
И тут Мисси заметила на ночном столике газету. Она тотчас схватила ее и в отчаянии пробежала строчки глазами.
– «Мемфис дейли Аппил», - прочла Мисси вслух. - 29 февраля 1852 года. Тысяча восемьсот пятьдесят второй! - в ужасе закричала она и почувствовала, что сейчас ее стошнит.
Не найдя бумажных пакетов, она бросилась к кровати, сняла наволочку с подушки, наклонила голову, и ее вырвало.
* * *
Ворвавшись в гостиную, Мелисса потрясла пультом дистанционного управления.
– Там, наверху, в черном ящике, - истерично сообщила она Шарлотте и Ховарду, - сидит мужчина и смотрит, как я одеваюсь! Ты должен подняться наверх и пристрелить негодяя, отец - Она сунула пульт ему в руку. - Вот эта штука вызвала его появление. Думаю, его можно остановить - стереть или прогнать, - только я понятия не имею, на какую кнопку следует нажать!
С этими словами Мелисса рухнула на кушетку, бросилась в объятия Шарлотты Монро и безутешно зарыдала.
– Ах, милочка, - проговорила Шарлотта, погладив девушку по спине и взглянув на Ховарда, - наверное, опять придется вызвать врача
* * *
– Ночной горшок?! - заорала Мисси на вбежавшую в комнату и застывшую от страха черную служанку - Ты что, спятила? Или в этом дурдоме и впрямь нет уборной? Просто кошмар какой-то!
Глава 7
– Полагаю, свадьбу теперь придется отложить, - сказал Ховард.
– Конечно, разве можно заставлять девочку выходить замуж за человека, которого она даже не узнает? - согласилась Шарлотта.
– Но меня это вовсе не смущает, - заметил Джефф.
– По-моему, тоже ничего страшного, - проговорила тетя Агнесс.
Вечером того же дня Ховард, Шарлотта, доктор Карнес, тетя Агнесс и Джефф собрались в гостиной Они пили кофе и пытались разобраться в том, что же случилось с их Мисси. Девушку только что снова осмотрел врач.
– Впрочем, она никого из нас не узнает, - продолжила Шарлотта. - Она даже попросила меня - крайне вежливо - называть ее Мелиссой.
– Странно, Мисси никогда вежливостью не отличалась, - сказала Агнесс.
– Это верно - Шарлотта несколько растерялась - Я… э-э… я хочу сказать, что у нее появились хорошие манеры.
– И просьба эта странная, - задумчиво протянула Агнесс. - Мисси терпеть не могла свое имя.
– А мне нравится, - заговорил Джефф. - В имени Мелисса есть некое приятное, старомодное звучание, вам не кажется?
Присутствующие кивнули.
– Всякий раз, как только речь заходит о том, чтобы выйти из дому, она испуганно кричит, - вступил в разговор Ховард. - Так нам никогда не удастся отвезти ее в больницу.
– Да уж, - согласился доктор Карнес. - Меня очень тревожит ее амнезия. Так удариться головой! Вполне возможен целый ряд серьезных осложнений - сильное сотрясение мозга, гематома мозга Разумеется, вашу дочь надо срочно обследовать.
– Вы говорите о психических осложнениях? - спросила Шарлотта.
Врач только плечами пожал.
– Мне нужны результаты рентгена, и чем скорее, тем лучше.
– Нет, я не согласен! - нахмурившись, вскочил жених.
– Джефф! - изумилась Шарлотта.
Тот решительно оглядел присутствующих.
– Я не позволю, чтобы Мисси… Мелиссу терроризировали подобным образом.
– Терроризировали? - удивилась Агнесс.
– Она сейчас очень уязвима, сбита с толку, это очевидно, - объяснил молодой человек - Нельзя заставлять ее выходить из дому, пока она не готова к этому.
– Мы сильно рискуем, молодой человек, - укоризненно сказал врач.
– Вы видите хоть какие-то симптомы сотрясения мозга или гематомы? - не отступал Джефф.
– В общем-то нет, - согласился врач. - Без сознания она находилась очень короткое время, расширения зрачков не наблюдается, равно как и нарушений слуха.
– Но тем не менее я настаиваю на медицинском обследовании. К тому же, учитывая ее психическое состояние…
– Да, конечно, - прервал его жених, - но если мы силой заставим ее выйти из дому, не ухудшится ли ее состояние еще сильнее? Ведь бедную девочку пугает абсолютно все: она не знает, что такое машина, что такое радио и телевизор, не узнает никого из нас. Горничная говорит, что она закричала от страха, когда включили пылесос. Такое впечатление, будто она родилась не в двадцатом веке.
