В течение последующего получаса Джефф изложил всю историю своих отношений с Эбби - как они полюбили друг друга, как были любовниками в течение всего лишь одной неповторимой и очень короткой ночи, как она умерла, как душа его заледенела…
Когда он надтреснутым голосом закончил свой рассказ, Мелисса была вся в слезах.
– Ах, Джефф, это самая грустная история из всех, что я когда-либо слышала! В этом веке столько зла.
– Да, милая, но в нем ведь много и хорошего. - Он нежно взглянул на нее. - Ты не понимаешь? Я нашел еще одну возможность жить. и любить, встретив тебя. И я уверен, что Эбби была бы не против.
– Ах, Джефф! - Мелисса, трепеща, упала в его объятия.
– Только, милая, я очень боюсь, - заговорил он вдруг прерывающимся голосом. - С тех пор как ты упала, ты стала другой - той, которую я полюбил всем сердцем. Но… почему у меня такое чувство, будто я в любой момент могу тебя потерять? Что я буду делать, если ты опять станешь прежней Мисси?
– Я уже сказала тебе, Джефф, что не стану.
– Тогда почему же я не могу избавиться от какого-то непонятного страха?
На это Мелисса ничего не ответила, потому что слезы опять полились у нее из глаз Ах, Джефф такой чуткий! Он уловил ее собственный страх Она также любит его всем сердцем, но как может она что-либо обещать в таких обстоятельствах?
И ей вновь привиделось измученное лицо Мисси, мелькнувшее в малахитовом овале. Мелиссу охватили противоречивые чувства. Мысль о том, что она причиняет боль Джеффу, была невыносима Но разве будет она счастлива за чужой счет?
Глава 20
– Теперь, леди, прошу внимания.
Мисси, нахмурившись, стояла в гостиной дома Сарджентов, а вокруг в креслах, положив на колени вязанье, сидели три ее «лучшие подруги» - Люси Сарджент, Антуанетта Макги и Филиппа Мерсер.
– Что вы хотите рассказать нам, Мисси? -вежливо осведомилась Люси.
– Прежде всего вы спокойно можете отложить это рукоделие, потому что сегодня мы этот коврик не закончим.
Женщины разом испуганно ахнули.
– Мисси, о чем вы говорите? -язвительно спросила Филиппа. - Честное слово, с тех пор как вы упали с лестницы, характер ваш стал совершенно невозможным. Вы же знаете, что эти ковры и шали мы вяжем для церковного базара, который состоится в воскресенье.
– К чертям церковный базар. -Увидев их вытянувшиеся лица, Мисси продолжила. - Слушайте, если вам захочется вязать после того, что я скажу, вяжите, пожалуйста Но сейчас вы должны меня выслушать.
– Не сочтите за грубость, дорогая, но если вы не хотите вязать вместе с нами, зачем вы сюда пришли? -удивилась Люси.
– Потому что на этом настаивала эта ведьма -моя матушка! - в отчаянии воскликнула Мисси. - Если уж мне никуда не деться от вас, тетех, моих лучших подруженек, нужно кое-что изменить в существующем положении вещей.
– Я полагаю, мы достаточно терпели ваши оскорбительные выражения, Мисси Монтгомери, -встав, заявила Филиппа.
– Вот как? -бросила Мисси.
– Ах, пусть Мисси договорит, -хихикнула Антуанетта, отмахнувшись от Филиппы. - Это так забавно!
Филиппа шумно вздохнула и, шелестя юбками, уселась на место.
– Хорошо, Мисси. Можете высказаться.
Мисси прошлась взад-вперед, заложив руки за спину, потом повернулась к дамам и, мучаясь угрызениями совести, сказала:
– Филиппа только что сделала очень ценное замечание. Я и впрямь вела себя довольно дерзко по отношению к вам - особенно вчера вечером - и прошу меня простить. В конце концов, ведь я была с этим болваном, Фабианом Фонтено… Кроме того, у меня были довольно трудные сто сорок лет, - еле слышно закончила она.
– Что такое вы говорите? - спросила Люси, покачав головой.
– Не ваша вина, что вы такие, вот что я говорю, - объяснила Мисси, - Но если вы не хотите меняться. -Она погрозила пальцем. - Тогда вы сами виноваты!
– Как это - меняться? - удивилась Антуанетта.
Мисси всплеснула руками:
– Неужели непонятно? Трудно поверить, что вы все трое находитесь в рабстве у своих мужей!
– В рабстве?! - воскликнули дамы одновременно.
– Да, в рабстве! - пылко подтвердила Мисси. - У вас нет никаких прав. У вас нет права голоса, вам нельзя быть присяжными в суде, нельзя даже выйти из дому без сопровождения мужчины-слуги. На общественных собраниях вас зачастую отделяют от мужчин, словно вы какие-то парии. С вашим мнением никогда не считаются. Ваши мужья постоянно обращаются с вами как с умственно недоразвитыми…
– Но это неправда, Мисси! - пылко возразила Люси - Просто у нас с ними разные интересы…
Мисси вытаращила глаза.
– Ах да! Ваши священные интересы: рожать детей, вести домашнее хозяйство, подчиняться мужьям?
Все трое согласно кивнули.
– Ладно, тогда скажите, - сердито продолжила Мисси - где это записано, что женщина не способна делать все то, что делает мужчина? Скажите мне, неужели все вы родились со штампом «детородная машина»?
Женщины в изумлении посмотрели на возмутительницу спокойствия
– Но, Мисси, - наконец проговорила Антуанетта, - мы все счастливы в жизни.
– Вот как? В самом деле? - с вызовом бросила та. - Значит, в этом черноглазом развратнике нет ничего, что вам хотелось бы изменить?
Антуанетта застыла с каменным лицом.
– Она говорит о Бренте, - объяснила ей Филиппа.
– Ну? Разве в милашке Бренте нет чего-то такого, что вам не нравится? - не унималась Мисси.
Антуанетта закусила губу.
– Ну Мне не по душе, когда он флиртует с другими.
– Ага!
– И иногда мне действительно не нравится, когда после утомительного дня - порой у ребенка случаются колики - Брент хочет - Голос ее упал, она смущенно зарделась.
– А я что говорю? - торжествующе спросила Мисси - Значит, Казакова рвется на ковер, а вы слишком устали, чтобы танцевать танго?
Антуанетта кивнула, широко раскрыв глаза, а Люси доверительно прошептала на ухо Филиппе:
– Боже мой, я понятия не имею, о чем она говорит!
Филиппа, прикрыв рот рукой, ответила.
– О чем бы ни шла речь, я уверена, что это нечто грязное.
– Так отбрейте этого недоумка! - посоветовала Мисси.
– Антуанетта в страхе схватилась за сердце.
– Что именно вы предлагаете мне отбрить?
– Мисси махнула рукой.
– Ой, ради Бога, вы еще подумаете, что я предлагаю кастрировать его! Я говорю о том, что для начала вам нужно заиметь разные спальни. Думайте о себе и не позволяйте ему использовать вас
