– Бог мой, ты же невероятно красивая, - прошептал он, отстранившись и любуясь ее наготой.
Когда он наклонился и прижался губами к ее груди, она вскрикнули от наслаждения. По всему ее телу побежали мурашки.
– Тебе хорошо, милая?
– О да! - ответила она, задыхаясь и ероша его шелковистые волосы. - Просто я никогда не испытывала ничего подобного… Это похоже на безумие - самое приятное безумие, которое только существует на свете…
Он тем временем теребил губами ее сосок; она тихонько вскрикнула: бурный восторг, мучительное желание, охватившие ее, были чем-то большим, чем безумие. Она подалась вперед, как можно ближе к его жарким губам, и тут же его губы еще сильнее впились в ее сосок, а руки скользнули ниже, к ее сокровенным местам.
Почувствовав ее готовность, он издал мучительный стон и увлек ее к шезлонгу.
– Милая, я, кажется, не могу больше ждать, - прохрипел он.
Желание ее было таким же слепящим, и все-таки в последний момент она засомневалась:
– Джефф… а можно?…
– Что, милая? - как в бреду отозвался он
– Ну, мне хотелось бы знать… Человечество шагнуло так далеко. Нельзя ли сделать так, чтобы у нас не было ребенка?
– Разве ты не читала о таких вещах? - удивился Джефф.
Она вспыхнула.
– Но ведь леди не должна… Ну то есть когда мне встречались в книгах такие темы… - Она откашлялась и жалобно продолжила: - Я всегда старалась отвести глаза.
Джефф не удержался от смешка и все же решил уточнить:
– Ты не хочешь от меня ребенка, ангел мой?
– Конечно, хочу, милый! Но у нас все так неопределенно, и я подумала, может, лучше… Есть ли такой способ?
Джефф смотрел на нее и разрывался на части: сердце его было переполнено любовью и желанием - ведь эта женщина вернула его к жизни, - а душа страдала оттого, что любимая может его однажды покинуть. Он снова вспомнил о пятнадцатом мая - дне ее замужества с Фабианом Фонтено, роковом дне, когда он может потерять ее. Боже милосердный, это просто немыслимо! А ребенок стал бы связующей нитью между ними, мелькнуло у него в голове. Если она забеременеет, тогда ей придется остаться…
– Джефф!
Он снова посмотрел в ее широко раскрытые, доверчивые глаза. «Из-за нее я буду гореть в аду», - подумал он.
– Прости, милая, придется рискнуть, - пробормотал он.
И, беспрестанно целуя ее, он медленно овладел ею. Блаженство, охватившее его, было жарким, райским, он с трудом удержался, чтобы не дать себе воли, а принялся шептать ей в губы успокаивающие нежные слова.
Несмотря на осторожность Джеффа, Мелиссе показалось, что ее разрывают пополам - такой сильной оказалась боль. Но не менее сильным было восторженное желание отдать себя любимому человеку. Ногти ее впились в его плечи, она тихонько вскрикнула, он нежно поцеловал ее.
– Я люблю тебя, - прошептал он.
– Я тоже люблю тебя, - откликнулась она.
– То, что ты подарила мне сегодня ночью, - добавил он прерывающимся голосом, - всегда будет жить в моей душе.
– То, что подарил мне ты, - прошептала она в ответ, - будет наполнять мое сердце до конца дней моих.
Он снова поцеловал ее, и она ощутила, как слезы их смешались. Ни с чем не сравнимое чувство единения привело ее в восторг; боль только усилила это чувство. А Джефф проговорил голосом хриплым и страдальческим:
– Я не должен был… Тебе, наверное, больно… Я не могу остановиться!
– Не останавливайся, милый, - подстегнула она его, и тут же услышала его прерывистый стон; вместе они достигли вершины блаженства, вместе удивились покою, который снизошел на них потом, когда они очнулись.
Много позже, проводив Джеффа, Мелисса крадучись вошла в темный дом и остановилась у лестничной колонны. И вот она опять видит свою родственницу. Грозя ей кулаком, Мисси произносила сердитые слова, значение которых для Мелиссы было обескураживающе ясным.
– Что же мне делать? - воскликнула она.
– Забери меня отсюда! - в ярости кричала Мисси, стоя у лестничной колонны и отчаянно пытаясь связаться со своей родственницей, находящейся от нее на расстоянии ста сорока лет. - Неужели ты не понимаешь, тетеха, что я говорю? Ты должна помочь мне выбраться отсюда! Ах, черт возьми, ты не понимаешь!
И Мисси рванулась наверх. Всю ночь она провела, заливаясь злыми слезами.
Глава 29
На следующее после бессонной ночи утро Мисси раздраженно ходила взад-вперед по веранде.
Ну какой же мерзавец этот Фабиан Фонтено! Она отдалась этому мужлану, позволила ему немыслимое, и у него еще хватило наглости упрекнуть, что она не девственница! Интересно, а сам он кто, по его мнению? Он что, девственник? Провел жизнь в монастыре, да? Кто он такой, чтобы делать замечания насчет ее характера? Она печально улыбнулась. Фабиан Фонтено не более чем тупица и ископаемое, он такой же, как девяносто девять процентов мужчин, он прочно врос в допотопную мораль, предусматривающую разную нравственность для мужчин и для женщин. Ну да ладно, у нее найдется, что сказать ему при встрече - если она вообще когда-нибудь встретится с этим болваном!
Мисси вернулась к себе, посмотрела на кровать и внезапно разразилась слезами, охваченная воспоминаниями о прошлой ночи. Она бросилась на постель и тут же вдохнула его запах, оставшийся в простынях.
– Черт тебя побери! - крикнула она, погружаясь в горько-сладостные воспоминания об их лихорадочных ласках. Боже, как же это было замечательно! Он заставил ее кричать от страсти. Он перевернул все ее чувства! И вот теперь…
Теперь она безнадежно влюбилась в самого большого олуха, когда-либо существовавшего на свете!
Влюбилась? В него?! О Боже, она обречена! Да поможет ей небо! Мисси колотила кулаками о подушку и рыдала все отчаяннее Что же ей теперь делать?
Фабиан Фонтено, элегантный и холеный, сидел в столовой плантаторского дома своих родителей и завтракал в обществе деда и бабки.
– Хорошо ли ты вчера провел время, дорогой? - спросила его бабка.
Чуть было не подавившись, Фабиан сумел-таки чопорно улыбнуться маленькой беловолосой даме.
– Вечер представляется мне весьма замечательным, бабушка.
– Приятно было снова видеть Мелиссу, - вставил Пьер.
Фабиан кивнул:
– Воистину так, дедушка. Но теперь ей нравится, чтобы ее называли Мисси
– Ах да, я заметил, - отозвался Пьер, почесывая подбородок. - С тех пор как эта девица упала с лестницы, характер ее очень сильно изменился.
– Совершенно верно, - ухмыльнувшись, согласился Фабиан.
– А вы договорились относительно дня свадьбы? - спросила Аннет. - Мне кажется, Мисси полностью оправилась после несчастного случая.
