Наконец подошло время ехать. Священник великодушно сказал:
— Если вы надумаете пожениться, получите свидетельство и приезжайте в Грили. Я почту за честь вас обвенчать — бесплатно.
— Спасибо, преподобный отец, — серьезно ответил Сэм. — Мы запомним ваше щедрое предложение.
Энни и Сэм поблагодарили Миртл Рут за обед и были тронуты до глубины души, когда все четверо малышей подбежали и обняли их на прощание. Уезжая, Энни оглянулась на фургон Куперов.
— Милые люди, правда, священник чуть-чуть занудлив.
— А по-моему, ничего, — отозвался Сэм. — Он напоминает мне моего деда.
— Знаешь, я хотела тебя спросить…
— О чем?
— Почему ты не сказал им, что я преступница и что ты везешь меня на суд?
Он нахмурился.
— Это их не касается. Какое-то время они ехали молча.
— Я тоже хотел у тебя кое-что спросить, Энни, — прервал молчание Сэм необычно вкрадчивым тоном.
— Что же?
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Почему ты не сбежала? Ведь ты могла взять обеих наших лошадей и мою винтовку.
— Так ты заметил, — с усмешкой пробормотала Энни.
— Да, заметил, черт побери! Она смело встретила его взгляд.
— Ты хотел, чтобы я сбежала, Сэм? Услышав этот вопрос, он помрачнел.
— Не знаю, как это я потерял бдительность. Но почему вдруг ты упустила такой момент? Разве что по глупости, хотя на тебя это не похоже.
— Ты прав.
— Тогда почему, Энни?
К своему удивлению, Энни почувствовала, как слезы обожгли ей глаза, но не стала их прятать.
— Потому что я дала тебе слово, Сэм. Точно так же, как ты дал слово этим детям. У меня тоже есть кодекс чести.
В его глазах зажегся какой-то непонятный огонек.
— У преступников нет кодекса чести, Энни.
— Совершенно верно, — горько вздохнула она. — Советую тебе над этим подумать, Сэм Ноубл!
Сэм и не мог думать ни над чем другим!
Глава 14
Они продолжали путь в напряженном молчании. Энни знала, что, сдержав свое слово и оставшись с Сэмом, она рисковала быть казненной. Конечно, это было глупо, но она просто не могла поступить иначе. На ее глазах Сэм снял с дерева перепуганную рысь, чтобы дети священника не плакали. Она не ожидала такой чувствительности от безжалостного охотника за головами. Кому-то это происшествие могло показаться пустяком, но только не Энни.
К полудню ландшафт снова начал меняться. На юго-западе появились крутые холмы, местность сделалась неровной. Замелькали глубокие ущелья и высокие вершины, густые кедровые рощи и массивы столовых гор — все говорило о том, что они достигли подножия Скалистых гор.
Когда они спустились на большую тенистую поляну перед очередным ручьем, Сэм обернулся к Энни.
— Пожалуй, остановимся здесь на ночь. Энни взглянула на небо.
— Вот как? Ты меня удивляешь, Сэм Ноубл. Ведь стемнеет еще не скоро.
— По-моему, это хорошее место для привала, — с нажимом сказал он.
Она натянула поводья.
— Да, но мы могли бы еще ехать и ехать, и ты быстрее доставил бы меня в Сентрал-Сити.
Сэм спешился, решительно подошел к Энни и стащил ее с седла. Его руки легли ей на плечи.
У нее свело живот от его пронизывающего взгляда.
— Я сказал, что мы остановимся здесь.
— Да, конечно, — выдавила из себя Энни.
Он отступил на шаг и сердито бросил:
— Пойду соберу хворост.
Глядя ему вслед, Энни покачала головой и попыталась сосредоточиться. Сэм вел себя очень странно. После того как он спас рысенка, она прониклась к нему еще большей симпатией, чувствуя то же самое и с его стороны. Однако он почти не разговаривал с ней в течение всего дня, хотя было совершенно очевидно, что их влекло друг к другу.
Разложив костер, Сэм сел на валун и стал следить за каждым ее движением.
Энни смущенно кашлянула.
— Если ты не возражаешь, я искупаюсь.
— Сначала подойди сюда.
Его хрипловатый голос еще больше взволновал Энни. Она осторожно приблизилась. Он выбросил вперед руку — длинную и быструю, как змея, — и усадил ее к себе на колени.
— Сэм!
— Погоди! Я хочу тебя кое о чем спросить.
— Я тебя слушаю.
Он взял ее подбородок в свою большую ладонь.
— Сейчас.
Сердце так громко стучало в груди Энни, что она едва различала его слова. Сэм говорил тоном человека, который твердо решил получить свое. Она хотела возмутиться, но он завладел ее губами в страстном поцелуе, и протест превратился в блаженный стон. Она ощутила своими ягодицами его твердую мужскую плоть, и тело ее обмякло.
— Сэм, — проговорила она дрожащим голосом, — кажется, ты сказал, что не будешь этого делать…
— Почему ты так себя ведешь, Энни?
— Как?
— Я весь день мучился над этим вопросом, — продолжал он с чувством. — Помогая детям, я совершенно забыл об осторожности. Почему ты не сбежала? Черт возьми, ведь в твоем распоряжении были обе наши лошади и моя винтовка! Ты могла сделать все, что угодно!
Энни резко вскочила с колен Сэма, задетая его словами.
— Все, что угодно? Сейчас ты опять заговоришь про подлый удар ножом в спину?
Он усмехнулся:
— О чем ты говоришь!
— Ты думаешь, я могла застрелить тебя на глазах у баптистского священника, его жены и четверых ребятишек?
К ее удивлению и досаде, Сэм вдруг рассмеялся.
— О Боже, какая же ты хорошенькая, когда сердишься! Энни растерянно уставилась на него.
— Что? Как ты можешь говорить такие вещи в самый разгар спора? При чем здесь моя внешность?
«При всем», — подумал Сэм, но вслух ничего не сказал, восхищенно глядя в ее сверкающие голубые глаза и на соблазнительно вздымающуюся грудь.
— Нет, я не думаю, что ты могла бы меня застрелить, — заверил он. — Но у тебя было явное преимущество. Так все-таки почему ты не убежала?
Энни посмотрела прямо ему в глаза.
— Считай, что я просто сумасшедшая.
— Это я скоро свихнусь из-за тебя. Она улыбнулась.
— Чему ты радуешься? Энни судорожно вздохнула.
— Может быть, когда ты свихнешься, ты меня отпустишь.
Сэм встал и подошел к ней.
— И не надейся!
Его близость волновала. Энни отвела глаза и закусила дрожащую нижнюю губу.
