— Прошлым вечером, когда мы уже подплывали к Новому Орлеану, я рассказал ей о тебе и Арно. И вот теперь она настаивает, чтобы я дал ей свободу.
— Что ж, неудивительно. — Жюстина взяла его руки в свои. — Знаешь, Джулиан, тебе вовсе не обязательно приезжать к нам.
Лицо Джулиана перекосилось от обиды и гнева.
— Как ты можешь так говорить? А Арно?..
— Ты можешь посылать за ним Генри, а потом уходить куда-нибудь с ним вдвоем. Может быть, тогда Мерси успокоится. Как она сейчас, должно быть, мучается от ревности, бедняжка!
— То же самое сказала и мама…
— Попроси у нее прощения, Джулиан. Скажи, что ты ее любишь.
Джулиан взглянул ей в глаза:
— Неужели это так заметно?
— Увы, да.
Он застонал от досады:
— Я не могу. Она использует мою любовь как оружие против меня же. А сам я ей безразличен.
Жюстина ласково положила руку на его уныло ссутулившиеся плечи.
— Джулиан, я уверена, что ты ей вовсе не так безразличен, как ты думаешь. Обязательно скажи ей о своих чувствах, только выбери подходящий момент.
Подняв на нее глаза, Джулиан заставил себя улыбнуться.
— Я по-прежнему буду приезжать к тебе, Жюстина, ты ведь мой друг. Да еще вдобавок мать моего ребенка. И никогда не перестану заботиться о тебе и Арно.
Жюстина подавила вздох.
— Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. Только постарайся пореже упоминать обо мне при Мерси.
Джулиан порывисто сжал ее руки.
— Ты святая! Настоящая святая!
* * *
Они поболтали еще несколько минут, потом Джулиан пошел попрощаться с сыном. Жюстина украдкой бросила взгляд на Генри. Он стоял на пороге гостиной и нежно смотрел на нее. Она надеялась, что он не услышал их разговор с Джулианом.
Она встала и на цыпочках подошла к нему. Руки их украдкой встретились.
— О, мой любимый, если Джулиан узнает о наших отношениях…
Генри нахмурился:
— Ты считаешь, хозяин не одобрил бы их?
Жюстина, покраснев, кивнула:
— Когда Джулиан стал моим покровителем, я поклялась, что буду принадлежать только ему.
— Но Джулиан больше не твой любовник, — возразил Генпи. — Теперь он женат.
— Я все это понимаю. И тем не менее я была и останусь матерью его ребенка, а Арно еще так мал… — Она закусила губу. — Джулиан недавно сказал…
— Да?
Взгляды их встретились, и она заметила в его глазах тревогу.
— Он сказал, что когда Арно подрастет… может быть, я встречу другого… и при этом добавил, что это непременно должен быть стоящий человек, иначе он никогда меня не отпустит.
Генри мрачно усмехнулся:
— В любом случае мы не сможем долго скрывать наши отношения. Мы должны рассказать ему обо всем. Ведь мы с тобой так обязаны ему.
— Когда? — спросила Жюстина.
Он привлек ее к себе.
— Когда придет время. Сейчас хозяину не до нас. У него хватает своих проблем. Надо дождаться удобного момента.
* * *
Мерси расхаживала по спальне, размышляя о том, что ей теперь делать. Она даже подумала было незаметно ускользнуть из дома и вернуться в монастырь. Но тут же поняла, что это бредовая идея. Джулиан бросился бы за ней в погоню и насильно приволок ее домой. Итак, она должна оставаться в этом доме и надеяться, что со временем ей все-таки удастся убедить его расторгнуть брак.
Она как неприкаянная бродила по дому, долго нежилась в роскошной ванне, пыталась читать. Когда сгустились сумерки, мажордом принес ей дюжину алых роз и визитную карточку Джулиана. На ней было всего несколько слов: «Мне очень жаль. Прости. Джулиан».
Неужели этот негодяй думает, что она простит его только потому, что он написал «Мне очень жаль»? Неужели он всерьез рассчитывает, что она мигом присмиреет и покорно станет ждать его в постели, как глупая овца?
Если он на это надеется, значит, он сошел с ума! Она не станет делить мужа с другой женщиной!
И тут тихий, предательский голосок напомнил ей, что он сказал: «Прости»! А Джулиан — очень гордый человек, и наверняка ему трудно было заставить себя написать это слово.
Слезы навернулись ей на глаза. Мерси не могла забыть те счастливые дни, которые они провели вместе.
* * *
Мерси ждала мужа в темноте — не в силах уснуть, она свернулась в комочек под одеялом, повернувшись лицом к стене. Время тянулось бесконечно, а Джулиана все не было, и мало-помалу ею снова начал овладевать гнев.
Было уже далеко за полночь, когда скрипнула дверь и в темноте раздались тяжелые шаги Джулиана. Сердце Мерси чуть не выпрыгнуло из груди. Отыскав в москитной сетке щелку, она, затаив дыхание, смотрела, как он раздевается. Мерси увидела его сильное, мускулистое тело, в свете луны показавшееся ей великолепной статуей, изваянной из чистого серебра, и желание — горячее, дикое, неудержимое — вспыхнуло в ней с такой силой, что Мерси возненавидела себя.
Скользнув под одеяло, Джулиан обнял ее за плечи и попытался привлечь к себе.
— Не трогай меня! — свирепо прошипела Мерси.
Джулиан вздохнул:
— Мерси, я вернулся так поздно только потому, что хотел дать тебе время немного успокоиться.
— Ты весь вечер пробыл у Жюстины! — набросилась она на мужа.
— Вовсе нет, — возразил он. — Я был у Андре Бофора… Он или его жена могут это подтвердить.
— Мне все равно, где ты был. Меня это не интересует!
— Неужели? — с вызовом бросил Джулиан. — Именно поэтому ты и не спишь, да? Уж не меня ли ты поджидаешь?
— Я не могу уснуть, потому что… потому что я тебя ненавижу!
— Ну хватит! — прорычал Джулиан и, не обращая внимания на возмущенный вопль Мерси, притянул ее к себе.
Еще мгновение назад она с радостью задушила бы его своими руками, а сейчас, когда он навалился на нее всей тяжестью своего мускулистого тела, она чуть не закричала — с такой силой проснулось в ней желание, и она почувствовала мучительную, тянущую боль где-то в самом низу живота.
— Послушай, Мерси, — заговорил он, и она поразилась боли и гневу, звучавшим в его голосе, — не в моих силах изменить прошлое, но я не позволю тебе испортить наше будущее. Между нами было немало хорошего, нельзя же просто взять и забыть обо всем! Разрыва я не допущу. Хочешь ты или нет, но я намерен прямо сейчас положить этому конец.
— Только если ты возьмешь меня силой!
— Посмотрим! — И вдруг, к великому смущению Мерси, Джулиан разжал руки.
Мерси немедленно выползла из-под него, упираясь кулаками ему в грудь, тяжело пыхтя и ругая его на чем свет стоит. Но Джулиан не сделал ни малейшей попытки помешать ей. Вместо этого он, стоически перенося удары ее кулаков, наблюдал за действиями своей жены.
